"Евгений Наумов. Коралловый город или приключения Смешинки (Повесть-сказка)" - читать интересную книгу автора

сиявшую в лунном свете. В ней, скренстив ноги, на перине из мягчайших губок,
сидел юный царевич Капелька в белоснежной накидке, заколотой на плече
булавнкой с крупной розовой жемчужиной. Не сходя на берег и не меняя позы,
царевич обратился к ведьме:
- Чужое веселье - не веселье, - голос его был тих и печанлен. - Я
говорил это Лупибею, но он не верил. Десятки поднданных моих мучаются
сейчас. Те, кто вкусил твоих зерныншек, радовались и веселились вначале,
потом кашляли и задынхались. Нет, не то принесла ты нам, не то...
Голова его поникла, черные кудри закрыли бледное лицо с жаркими
глазами. На зубчиках его тонкой золотой короны, словно капельки чистейшей
росы, сверкали и переливались алмазы.
- Кто же знал, касатик мой? - всплеснула руками ведьнма. - Зернышки
те взаправдашние, неподдельные. Целый год трудилась я от зари до зари,
собирая их по селам и городам. Для вас старалась. А что за труды? Опять
бедна я, как сучок отломанный, в тряпье да рванье. Ограбили нечистые,
надсмеялись!
Царевич молчал. Старуха подступила ближе.
- Смилостивься надо мной, бедной! - крикнула она так, что юноша
вздрогнул.- Прикажи вернуть богатство! Капелька покачал головой.
- Другое меня занимает - как одарить весельем моих подданных. Не я, а
Уныние царит в моем Коралловом городе. Почему так?
Он дал знак, чтобы его несли обратно, но старуха затаранторила,
перемежая просьбы и лесть скрытыми угрозами. Царенвич слушал, не перебивая,
слушал и Остроклюв, укрывшись в чаще и содрогаясь от омерзения к злобной
старухе. Ему так и хотелось крикнуть царевичу: "Так верни веселье людям -
ведь оно вам не нужно!"
Внезапно тот же тихий колокольчиковый смех раздался у его ног. Он
нагнулся, всматриваясь.
Листья папоротника распахнулись. В самой середине, пронтирая глаза,
стояла золотоволосая девочка в платье из розонвых лепестков. Она взглянула
на Остроклюва яркими голубынми глазами и снова засмеялась.
- Какой ты смешной, остроносый...- пробормотала она сонным теплым
голоском.
- Молчи...- прошептал аист.- Молчи или погибнешь! Злые чудовища
собрались у твоей колыбели!
Но маленькая девочка, родившаяся ночью, не знала унинжающего страха:
она засмеялась пуще прежнего.
В это время ведьма, пытаясь доказать, что "товар" у нее был хороший,
кричала, что такое уж веселье у людей - судонрожное, кашляющее, что люди
веселятся на свой странный лад.
- А хорошего, настоящего смеха у них вообще нет! - вонпила она.
И тут раздался смех девочки. Все на берегу сразу насторонжились.
- Кто это? Кто смеется?
- Это я, - объявил громко Остроклюв и выступил из чанщи, широко
распахнув крылья, чтобы заслонить девочку. Он надеялся этим спасти ее.
- Как хорошо ты смеешься,- сказал царевич.- Будто ласковая рука
коснулась сердца. И стало спокойно.
- Это птица,- поспешила заявить ведьма.- Глупая тоннконогая птица,
поедающая лягушек.
- Все равно,- отмахнулся Капелька и повернулся к аисту.- Засмейся