"Ивона Наварро. Музыка смерти [F]" - читать интересную книгу автора

радость предвкушения приятного отдыха, пока он крохотными, тщательно
отмеренными порциями раздавал желе, в которое выверенными дозами были
подмешаны проходившие опытную проверку новые наркотические и другие
медицинские средства. Священник был единственным человеком в церкви, не
имевшим пристрастия к желе; он даже не знал вкуса желе, а своей профессии
евангелиста обучался на курсах компании "Медтех" вместе с сотнями таких
же, как сам, фальшивых священников.
Старательно держась позади прихожан, Ахиро наблюдал, как священник
выдавал склянки с желе, монотонным голосом сопровождая каждый жест своего
благодеяния фразой на латыни: "In nomine Matri Re gina", то есть "Во имя
Королевы-Матки".
He в первый раз Ахиро задавался вопросом, как подобные люди сохраняют
маску невозмутимости на лице, произнося эти смешные слова. Он, несомненно,
ученый, такой же, как Дарси Вэнс и Майкл Брэнгуин. Скрываясь под свободно
ниспадавшим до самого пола облачением, он видел в этих жалких развалинах,
которые были когда-то человеческими существами, не более чем подопытных
обезьян, собак или крыс в человеческой шкуре, но с выжженными наркотиком
душами. Едва волоча ноги, бесконечной очередью текли прихожане, созерцая
почти закрытыми глазами химически созданную в их сознании картину, и
покорно склоняли в поклоне головы. В ответ на смешную фразу священника их
худые грязные лица озаряло подобие восторженной улыбки, скорбные губы
раскрывались, и они повторяли за ним:
- In nomine Matri Regina.
Идиоты, все до единого. Эта церковь - фарс, испытательный полигон для
наиболее спорных, тайно производимых в "Медтех" наркотиков и лекарств,
одна из тысяч подобных ей, разбросанных по всему миру. Якобы старинная
миниатюрная статуэтка матки чужих в позе на согнутых задних лапах,
возвышавшаяся на пьедестале возле священника, была поделкой особо
засекреченного дочернего предприятия компании "Медтех": безделушки
производились сотнями. Эти страждущие мужчины и женщины...
Ахиро мигом отмахнулся от блуждавших в голове мыслей, едва его не
перестававший искать взгляд упал на одного из прихожан в очереди. Он сразу
узнал мужчину, портрет которого видел на распечатке из графического файла
Кина, на его компьютерном терминале главной информационной системы
"Синсаунд". Кин пожелал, чтобы Ахиро доставил Деймону Эддингтону именно
этого человека. Скоро он станет хозяином эмбриона чужого.
Правда, пока он не знает этого.
Ахиро не спускал с мужчины глаз, дожидаясь, пока подойдет его черед
приблизиться к священнику и получить свою порцию желе. Осчастливленный
наркоман сразу же направился к выходу вместе с другими, вознесшими, как и
он, взгляды к небесам. Что такое рисовалось им всем, во что они так
пристально вглядывались? Воздушные замки? Полеты в немыслимых измерениях?
Кто из живших в нормальном мире мог знать, что происходило в умах
желе-наркоманов?
У этого наркомана были вьющиеся, слишком длинные седые волосы,
которые росли лишь на затылке. Он так закатил глаза, что было невозможно
определить их цвет. Поношенный красный пиджак, свободно наброшенный на
плечи для защиты от непогоды, подчеркивал бледность его кожи, покрытой
сеткой голубоватых вен. О том, как когда-то выглядел этот мужчина, можно
было судить лишь по густым, еще очень темным бровям и меланхолической