"Владимир Нефф. У королев не бывает ног ("Петр Кукань" #1) " - читать интересную книгу автора

Клото и Лахесис, склонившись над колыбелью, честно и с полной
ответственностью размышляли, чем добрым наградить, что доброго присудить
этому усердно посапывавшему во сне мальчугану, который с первого же взгляда
покорил их сердца - не важно, что сердца эти были прозрачными. Зато Атропос
удовольствовалась одним-единственным мельком брошенным взглядом и не
задумалась ни на минуту. Да и не было в том нужды. По ее мнению, сверх меры
резкому, любой человек - будь то мужчина или женщина, белый или черный,
плебей или вельможа, такой либо сякой - все заслуживают лишь самого
худшего. Зло понятней добра.
- Как по-вашему, сестры, не пора ли начать? - наконец спросила она.
- Ну, начинай, - согласилась Клото.
- Ладно, начинай, - присоединилась к сестре и Лахесис.
Они по опыту знали, что для дитяти выгоднее, если первой выскажется
Атропос, чернявая, потому что даже если она и присудит ему самые что ни на
есть злосчастья, они, добрые богини, смогут еще как-нибудь поправить дело.
Классическим примером тому может служить широко известная сказка о
принцессе Rose d'Eglantine, то бишь Спящей Красавице, которой Атропос
напророчила, что в возрасте пятнадцати лет она уколется о веретено и умрет.
Но поскольку - к счастью! - Клото еще не произнесла своего приговора, в ее
силах оказалось несколько изменить это мрачное пророчество в том смысле,
что хоть принцесса и уколется, и умрет - тут уж ничего не поделаешь, - но
смерть эта будет лишь мнимой, и спустя сто лет принцесса проснется снова.
Как нам известно из частных, но вполне достоверных источников, Лахесис,
когда все свершилось, горько упрекнула свою светленькую сестренку за то,
что такую незадачливую судьбу она не сумела улучшить более изысканным и для
принцессы более выгодным способом, просто употребив вполне невинное, но,
благодаря своей обтекаемости, куда более многозначное и емкое словечко
"разумеется". Принцесса, - могла бы сказать Клото, - разумеется, уколет
пальчик о веретено, если веретено вообще попадется ей в руки, но поскольку
такие предметы, как веретена, в королевских замках не водятся, принцесса
избегнет своей судьбы, во всех прочих случаях неотвратимой, и скончается в
возрасте девяноста лет, так и не увидав никакого веретена, не то что не
уколовшись. Памятуя это, Атропос не любила начинать первой.
- Нет, только после вас, - сказала она, отвернувшись к окну, и
сделалась такой прозрачной, что казалось, будто ее и нет вовсе.
- Ну, значит, за работу, - проговорила Клото, и прозрачности ее убыло.
- Ты первая, сестра, - попросила Лахесис, которая тоже стала менее
прозрачной, чем вначале.
- Будешь высоким и стройным, как тополь, плечистым, тонким в поясе, а
ликом подобен будешь архангелу Михаилу, чей образ украшает боковой алтарь в
костеле миноритов, - начала Клото.
- И это обстоятельство, то есть сходство с архангелом Михаилом,
сыграет в твоей жизни существенную роль каузального фактора, - добавила
Лахесис.
- Пожалуйста, не прерывай меня, сестра, - проговорила Клото с
неудовольствием. Она не любила, когда Лахесис корректировала ее пророчества
и, особенно, когда она делала это своим непомерно ученым образом, чем, по
мнению Клото, лишь понапрасну осложняла судьбы человеческого рода.
- Извини, сестра, - попросила прощения Лахесис, - но я считала это
уточнение весьма существенным.