"Питер Нейл. Суд Эрлика ("Конан") " - читать интересную книгу авторабольшинстве своем - оседлые, как деревья, пустившие корни. Где бросили
зернышко, там оно и растет... - В такой поздний час, в ночной тиши любого человека даже привычного больше орудовать мечом, нежели словами, поневоле тянет на философствования... - А другие люди, он говорил, - навроде перекати-поля, нигде не задерживаются подолгу. Вот и я как раз из таких. - А давно ты служишь в Туране? - Хаджиб любил поболтать... да и как еще скоротать время на кажущемся бесконечным ночном дежурстве? О себе он успел рассказать северянину все: и то, что он третий сын в семействе потомственных стражников дворца эмира, и то, что отец его болеет, ибо от ветра прилетающего из хорайской пустыни, начинают ныть старые раны, полученные в боях за Эссаир в те времена, когда они еще враждовали с соседним княжеством - Мундаром. Приграничные стычки прекратились, лишь когда свою дочь Таммузу мундарский эмир выдал замуж за Дауда, - так двое правителей порешили прекратить сию бессмысленную вражду, чтобы наследник, родившийся от этого брака, унаследовал и объединил под своей рукой оба княжества... Впрочем, вопросы высокой политики мало интересовали простого стражника. Куда больше Хаджиб был озабочен тем, что его собственная сестра, Миртаз, вступает в женский возраст, и семейству нужно готовиться принимать сватов и собирать девице приданое... Слушая всю эту болтовню, Конан лишь рассеянно кивал. Ему, человеку бессемейному и не обремененному никакими близкими отношениями, все это казалось далеким и малоинтересным. Он не мог даже вообразить себе, со всем пылом и нетерпением юноши, которому едва минуло двадцать пять зим, - с какой стати люди взваливают на себя такую ношу, что заставляет их отказаться от рутинной жизни, обречь себя до самой смерти ходить по одним и тем же улицам, видеть вокруг одни и те же лица... Сам он от такого существования зачах бы в считанные дни, точно дикий зверь, запертый в клетке... - Я перекати-поле, - вновь повторил он Хаджибу. - Где есть возможность подзаработать, где нужен крепкий меч и рука, уверенно держащая его, - туда я и иду. Был гладиатором в Халоге, промышлял в Заморе... теперь вот нанялся в гвардию Илдиза. - Он задумчиво поскреб подбородок. - Поглядим, что из этого выйдет. Не могу сказать, что мне по душе тянуть солдатскую лямку. Слишком много начальников вокруг, и каждый норовит указать, что тебе делать и как. Если найду себе занятие получше - сразу брошу это дело! - Ну, у нас в Эссаире все же не то, что в гвардии у Илдиза, - резонно заметил дворцовый стражник. - И сам эмир тебя привечает... В этих словах не было слышно ни зависти, ни подковырки, и потому Конан лишь безразлично пожал в ответ плечами. Эссаирский правитель был ему по душе: крепкий вояка, чьи боевые подвиги, правда, остались в далеком прошлом... Но эмир сохранил честь и достоинство, подобающие солдату, не обрюзг, не разленился, предавшись роскоши, и за это северянин уважал его. Кроме того, эссаирских гвардейцев не донимали бессмысленной казарменной муштрой, и отношения между начальниками и солдатами в войске были хоть и строгими, но скорее отеческими, так что понятным становилось желание Конана задержаться в этих местах подольше. Хотя рана его давно уже зажила, он пока и не заговаривал о возвращении в Аграпур. Однако когда он поделился этими своими мыслями с напарником, тот широко ухмыльнулся и как-то двусмысленно хохотнул. |
|
|