"Любовь не предает" - читать интересную книгу автора (Спайс Вирджиния)

Глава 10

– Прелестно! Просто бесподобно! Лучшего и нельзя было желать!

В последний раз расправив складки наряда Катрин, мадам Флери отступила на несколько шагов и окинула свою протеже с головы до ног восхищенным взглядом. Потом, на мгновение нахмурившись, взяла с туалетного столика маленькое жемчужное колье и приложила его к груди Катрин.

– Нет, совершенно не годится. – Ожерелье из жемчужных кружев мягко опустилось на прежнее место. – Лучше оставим все, как есть. Обнаженное женское тело всегда выглядит притягательнее для мужчин, чем громоздкие украшения.

Заметив, как девушка мгновенно покраснела от столь откровенного высказывания, Альфонсина звонко расхохоталась и повернула Катрин к высокому зеркалу, занимавшему большую часть стены примерочной. Из волшебной глади Зазеркалья на Катрин смотрела очаровательная незнакомка в белом шелковом платье, усыпанном серебристыми блестками. Одно плечо было открыто, а другое украшала искусственная лилия. Изящные складки платья, переливаясь, струились до пола, а на спину ниспадал невесомый газовый шарф. Распущенные локоны, пышным ореолом обрамлявшие голову девушки, тоже были украшены белым цветком. Из украшений же Катрин выбрала только тоненькую золотую цепочку. Сверкающая ниточка уводила взгляд за вырез платья, надетого прямо на голое тело, если не считать тонких кружевных панталончиков.

– Нет, что бы ты ни говорила, милая Альфонсина, а мне как-то неловко отправляться на маскарад в таком откровенном одеянии! – с сомнением проговорила Катрин. – Наверное, напрасно я послушалась тебя и не надела под платье даже сорочки. Но еще не поздно все исправить…

– Ни в коем случае! – возразила модистка, и ее кошачьи глаза возмущенно вспыхнули. – Исправить – в данном случае значит испортить. Я три дня трудилась не покладая рук, чтобы ты была неотразима на маскараде в Мелверн-парке, а ты хочешь все загубить! В любом случае, ты не знаешь Джейсона Стенфилда так хорошо, как я, и поэтому тебе следует во всем безоговорочно меня слушаться.

Катрин принужденно рассмеялась. Сегодняшний выезд в загородное имение Стенфилда был для нее сродни настоящему бою. Даже черная бархатная полумаска, сверкающая серебряными блестками, представлялась ей чем-то вроде рыцарского забрала, скрывающего истинные чувства обладательницы.

– Пожелай мне удачи, Альфонсина, – дрогнувшим голосом вымолвила Катрин, а ее ореховые глаза предательски блеснули в прорезях полумаски. – Ты даже не представляешь, как сильно она мне сегодня понадобится.

– Все будет хорошо, дорогая, – попыталась успокоить ее мадам Флери. – Вот увидишь – пламя любви во взгляде твоих прекрасный очей растопит ледяное сердце Джейсона. И сдается мне, что сегодня ночью стены мелвернского дворца просто содрогнутся от накала страстей, которые на них обрушатся.

– Боюсь, как бы твои слова не оказались пророческими, – глубоко вздохнула Катрин, кутаясь в легкую накидку из лисьего меха.

Поддерживая девушку под руку, модистка проводила ее во двор, где уже давно дожидалась наемная карета. Подняв голову к темно-сиреневому небу, на котором уже были видны первые звезды, Катрин прикрыла глаза и прочитала короткую молитву. Пусть изменчивая фортуна окажется сегодня на ее стороне.

– Десять часов, – беспокойно заметила мадам Флери, прислушиваясь к чуть слышному бою башенных курантов. – Больше медлить нельзя. До владений графа Мелвернского не меньше полутора часов езды. Поторопись же, дорогая.

– Напротив, даже лучше, если я приеду в Мелверн-парк с некоторым опозданием, – с легкой улыбкой возразила девушка. – Все приглашенные наверняка будут к тому времени навеселе, и меня никто не заметит. Разумеется, кроме того, кто должен будет… – прибавила Катрин с горечью, причину которой Альфонсина понять не могла.

Ночной мрак за окнами кареты неожиданно расступился. Словно по взмаху волшебной палочки все вокруг засверкало, заискрилось сотнями разноцветных огней. Пораженная внезапной переменой, Катрин отдернула занавески и выглянула из окна. Оказывается, поглощенная мрачными мыслями, она даже не заметила, как карета въехала на широкую подъездную аллею резиденции графа Мелвернского. С интересом девушка пыталась разглядеть огромный парк, по которому неслась карета, но было уже поздно. Описав большой полукруг, экипаж остановился перед высоким крыльцом особняка, озарявшего темноту ночи светом десятков искрящихся окон, из которых доносились звуки музыки, звонкий смех и голоса собравшихся.

– Прошу вас, леди, – дверца кареты распахнулась так быстро, что Катрин не успела привести в порядок свои мысли и успокоиться. – Двери Мелверн-парка распахнуты сегодня для всех, кто пожелал почтить своим присутствием наш веселый праздник, – с поклоном произнес улыбающийся дворецкий. Он был облачен в синюю ливрею с серебряным галуном – родовыми цветами графов Мелвернских.

Взору девушки предстал великолепный трехэтажный особняк с балконами из чугунного кружева, белеющими в темноте мраморными колоннами и сверкающей россыпью окон. Резные деревянные двери уже были широко распахнуты перед новой гостьей, а расторопный слуга спешил снять с ее плеч теплую накидку.

Охваченная непонятным чувством, Катрин не заметила, как поднялась по ступенькам крыльца, машинально проследовала через вестибюль и анфиладу богато отделанных комнат. Только когда ее взору предстал огромный двухъярусный бальный зал, полный веселящихся людей во всех мыслимых и немыслимых маскарадных костюмах, девушка замерла в немом восторге, начиная понемногу приходить в себя.

Громкий взрыв смеха заставил Джейсона обернуться и посмотреть в ту сторону, откуда исходил поток неуемного веселья. Черные глаза смотревшей на него дамы в домино смело встретили взгляд мужчины. Изобразив полное непонимание, граф вежливо и в то же время иронично поклонился незнакомке. А затем повел на место молодую леди, с которой только что танцевал французскую кадриль.

Бал-маскарад в Мелверн-парке, несомненно, удался. К одиннадцати часам съехались все, кого лорд Стенфилд приглашал, и еще несметное количество тех, кому он не счел нужным рассылать приглашения.

Стоит отметить, что приготовления к сегодняшнему вечеру были весьма торопливыми. Неделю назад Джейсон даже и не думал устраивать в своем загородном имении праздник. Однако шесть дней назад друзья сообщили ему, что в Англию вновь прибыл шпион Директории, намеревающийся выкрасть из тайника Мелверн-парка одни очень ценные бумаги. Граф принял все необходимые меры безопасности, но, посовещавшись с верными товарищами, решил пойти еще дальше. Ведь важным было не только помешать планам вражеского лазутчика, но и поймать его с поличным. А что могло бы скорее побудить того к решительным действиям, как не многолюдная вечеринка в особняке? Создав видимость полного отсутствия охраны и собственной бдительности, Джейсон рассчитывал подтолкнуть тайного противника к совершению задуманного.

– Стенфилд, эти маскарады явно не для тебя: твой надменно вздернутый подбородок можно узнать в любой толпе. – Джон Редферн, старый приятель Джейсона, громко чертыхнулся, запутавшись в складках мушкетерского плаща.

– Тебе в этом плане тоже не слишком везет, – с улыбкой парировал граф. – Такого откормленного брюшка нет больше ни у одного холостяка в Лондоне.

– Да лучше уж иметь большой живот, нескладную фигуру и кучу долгов, чем обзавестись женушкой, которая будет тебя распекать из-за всякого пустяка и мешать развлекаться с друзьями. Посмотри, куда подевались наши женатые друзья? Граф Марсант, барон Дюмонт, лорд Найтли… Ну, про Энтони Кемпбелла я вообще молчу! Их нет здесь, где вино льется рекой, где десятки женщин строят тебе глазки из прорезей полумасок, а в тенистом саду полно укромных уголков и павильонов! Но если ты хочешь знать, я скажу тебе, где эти несчастные коротают сегодняшний дивный вечерок. В загородном имении чопорной, скучнейшей и попросту невыносимой графини Ринделл, куда чуть ли не насильно их затащили жены. Ибо эти почтенные дамы считают маскарады крайне сомнительным развлечением, которое может нанести непоправимый урон их драгоценной репутации!

– Да, действительно, у нас в Англии еще многие не слишком одобряют маскарады, – согласился Джейсон. Он стоял лицом к другу, но глаза его зорко следили за всем, что происходит в зале. – Что ж, тем хуже для них! Нам остается только порадоваться, что мы не встретим здесь всех этих блюстительниц нравственности и вечер не будет отравлен созерцанием кислых мин. К тому же…

Голос Джейсона оборвался на полуслове. Не обращая внимания на вопросительный взгляд Джона Редферна, он неотрывно смотрел на стройную серебристую фигурку молодой девушки, с растерянным видом отражавшую навязчивые попытки двоих мужчин пригласить ее на танец. Даже издали было заметно, что кавалеры плохо держатся на ногах, и поэтому отказ дамы отнюдь не нарушал правил хорошего тона. Внезапное предчувствие заставило Джейсона двинуться в ту сторону раньше, чем он успел об этом подумать. Не прошло и полминуты, как появление лорда Стенфилда перед навязчивыми джентльменами на какое-то время лишило последних дара речи.

– Прошу прощения, господа, – произнес граф таким зловещим тоном, что молодые люди сочли за благо отступить на пару шагов, – прошу прощения, но эта юная леди не может оказать вам честь и согласиться на танец, потому что несколько ранее она обещала его мне. Так же, как и следующий за ним, – добавил он с язвительной усмешкой, после чего понятливые кавалеры дружно ретировались.

Внимательный взгляд Джейсона скользнул по лицу и фигуре дамы, которую он только что вывел из затруднительного положения. Она смотрела на него, глубоко дыша, и, по-видимому, ожидала, чтобы он первым начал разговор. В этот момент музыканты заиграли вальс, и Джейсон непринужденно положил руку на талию незнакомки, собираясь вывести ее на середину зала.

– Прошу вас, леди, разве вы забыли, что мы танцуем? – мягким, как бархат, голосом произнес он. И в следующий миг девушка приглушенно вскрикнула, задрожав в его руках.

Глаза Джейсона распахнулись от изумления. Он тотчас узнал Катрин и теперь с удивлением смотрел на нее. Чувствовал тепло ее тела, ощущал легкий аромат ее духов и никак не мог поверить, что это она. Пять минут назад, когда Джейсон так решительно бросился на выручку беззащитной молодой особы, у него и в мыслях не было, что это властительница его бессонных дум. Да и как могла она оказаться здесь, в его доме, когда должна была бы находиться вместе с сестрой на вечеринке у графини Ринделл?

– Катрин! – наконец собравшись с силами, выдохнул он. – Бог мой, это и в самом деле вы? Я не верю своим глазам!

– О Джейсон… Милорд, я… – от волнения Катрин была не в силах вымолвить ни слова. Заметив, что на них уже обращают внимание, граф решительно потянул девушку в круг танцующих пар.

– Все объяснения потом, – шепнул он ей, не останавливаясь. – Следующий танец будет медленным, тогда мы с вами сможем поговорить.

Плавный ритм вальса подействовал на Катрин успокаивающе. Понемногу ее сердце стало биться ровнее, и она начала различать все, что творилось вокруг. Поначалу шум маскарада немного оглушил ее, в глазах зарябило от пестроты костюмов, стало не по себе от внимания не слишком учтивых кавалеров, пытавшихся завязать знакомство с речной нимфой в серебристом полупрозрачном наряде. В какой-то момент Катрин даже отчаялась отыскать лорда Стенфилда среди множества смеющихся масок. Но теперь он был здесь, рядом с ней. Его теплая ладонь нежно поддерживала ее дрожащий стан, а подбадривающая улыбка говорила о том, что она находится под надежной защитой.

Вальсирующая пара украдкой разглядывала друг друга. Джейсон в своем маскарадном костюме из темно-красного бархата представлялся Катрин прекрасным и благородным средневековым рыцарем. Стенфилд смотрел на свою гостью и не узнавал ее: в черной бархатной полумаске и серебристом открытом платье, откровенно подчеркивавшем великолепную фигуру девушки, Катрин казалась графу таинственной незнакомкой, даже более желанной, чем прежде. Его так и тянуло припасть губами к небольшой темной родинке на обнаженном плече красавицы… Любовные фантазии вскружили Джейсону голову сильнее, чем все вино, выпитое за вечер. Он уже с трудом сдерживал себя.

Слава Богу, танец закончился, и граф повел свою даму к одной из ниш за беломраморной колоннадой, где на маленьком столике были расставлены бокалы с разными напитками.

– Шампанское, пунш, вино? Что вам подать, мадемуазель? Вы должны бы знать – на маскараде вряд ли удастся хорошо повеселиться, если сохранять трезвую голову!

Не дождавшись ответа, Стенфилд протянул девушке хрустальный бокал, наполненный багряно-красным вином.

– Выпейте это, Катрин. Вы вся дрожите. Двадцатилетней выдержки бургундское наверняка вам поможет.

– Я дрожу совсем не от холода, – медленно проговорила Катрин, принимая из рук Джейсона бокал. Сделав несколько глотков, она взглянула на графа так дерзко, как только могла. – Меня бросает в дрожь от того, как вы смотрите на меня, милорд. Либо вы пытаетесь пронзить своим пламенным взглядом мое сердце, либо… собираетесь сделать выговор за то, что я явилась на ваш праздник без приглашения.

Вполголоса чертыхнувшись, Джейсон оглянулся, не желая, чтобы их разговор кто-нибудь услышал.

– Меньше всего на свете я хотел бы читать вам какие-то нотации, Катрин. Но я просто обязан предупредить, что, приехав на маскарад в Мелверн-парк, вы подвергли себя большому риску.

– Риску? Что вы имеете в виду? – Катрин рассмеялась, пытаясь скрыть охватившую ее тревогу. – Разве этот маскарад – не обычное светское развлечение, и разве здесь не собралось лишь избранное аристократическое общество?

– Вы удивитесь, если я скажу, что нет? – Насмешливый взгляд сапфировых глаз скользнул по сжавшейся фигурке девушки. – Мне немного трудно объяснить это, Катрин, – серьезно продолжил Джейсон, – но сегодня здесь собрались действительно не самые достойные люди. Под масками знакомые лица становятся чужими, но я точно могу сказать, что среди моих гостей почти нет дам с незапятнанной репутацией и молодых девушек, только-только начинающих выезжать в свет.

– Знаю, – иронично усмехнулась Катрин. – Все это скучное и чопорное общество собралось сегодня в замке графини Ринделл. Скажу по секрету, что и моя сестра с мужем тоже отправились туда.

– Тоже мне секрет, – хмыкнул Джейсон. – Кстати, если уж разговор коснулся леди Кемпбелл… Как вы объясните то, что не поехали на раут графини Ринделл вместе с Вирджинией?

– Очень просто. – Катрин невинно взмахнула ресницами. – Я сказалась больной, и меня оставили дома.

Изумлению Стенфилда не было предела. С минуту Джейсон задумчиво крутил в руках опустевший бокал, а затем так странно посмотрел на девушку, что она даже немного испугалась.

– Значит, вы приехали сюда тайно, – уточнил он. – Ничего не скажешь, похвальный поступок для девушки, желающей сохранить безупречную репутацию.

Катрин заносчиво вздернула подбородок и с вызовом взглянула на графа.

– А с чего вы взяли, что для меня имеет значение такое нелепое понятие, как безупречная репутация? Не забывайте, что за свою недолгую жизнь мне довелось пережить столько ужасов, сколько и не снилось всем вашим благовоспитанным английским леди! Репутация… – Катрин подхватила со столика воздушную салфетку, положила ее на раскрытую ладонь и сдула на пол. – Вот что такое – ваша хваленая репутация! Один взмах ножа гильотины – и от вчерашней благовоспитанной дамы не осталось не только репутации, а вообще ничего! Просто нелепо упрекать в безрассудном поведении женщину, пережившую четырехмесячное заключение в тюрьме Консьержери!

Катрин могла ожидать от графа любой реакции на свои слова, но только не того, что он будет смеяться. Она молча смотрела на Джейсона в изумлении, не зная, то ли обидеться, то ли присоединиться к его веселью.

– Клянусь честью, моя отважная французская леди, вы – первая из женщин, кто осмелился так осадить меня, – ласково проговорил он, протягивая ей второй бокал. – Поделом мне, впредь буду знать, как строить из себя умудренного жизнью. Катрин, ради Бога, простите, что я позволил себе говорить с вами в таком тоне, – в голосе Джейсона звучали извиняющиеся нотки, и он посмотрел на девушку так нежно, что у нее перехватило дыхание. – Я вовсе не хотел обидеть вас, а лишь хотел защитить… Посмотрите вокруг. В этом зале полно людей, которые просто жаждут узнать ваше имя, а потом опутать его паутиной сплетен и грязных интриг. Поэтому, прошу вас, позвольте мне позаботиться, чтобы ваш приезд остался тайной. Лучше всего будет, если я сейчас же отведу вас наверх, в гостевую комнату, а потом незаметно отправлю домой. Видит Бог, мне совсем не хочется расставаться с вами, но иначе просто нельзя.

От пламенной речи графа Катрин совсем растерялась. С сожалением посмотрев на роскошный бальный зал, который так быстро вынуждена покинуть, покорно согласилась:

– Хорошо, пусть будет по-вашему, мистер Джейсон. Но только потанцуйте со мной еще немного, пожалуйста. Ведь вы же сами пригласили меня на второй танец, а вместо этого читаете нотации и уговариваете уехать!

– За это мне просто нет прощения, – согласился граф, обнимая Катрин и уводя ее в круг.

Как только танец закончился, Джейсон проводил девушку в гостевую комнату, а сам спустился в зал. Но маскарад больше не занимал графа, а все его мысли были о Катрин: она здесь, в его доме, совсем одна. В это просто невозможно поверить!

Сумасбродная девчонка! Он сбежал из Лондона, чтобы не встречаться с ней, а она взяла и сама пожаловала в гости. Что толкнуло ее на этот безрассудный поступок? Только желание увидеть его, побыть рядом? Другого ответа просто не может быть, ведь должна же Катрин понимать, как сильно рискует своей репутацией, появившись на маскараде без сопровождения старшей сестры! А если это так, то скорее всего Катрин влюбилась в него и утратила всякую осторожность. Тогда какого же черта он все еще здесь, а не там, куда так поспешно упрятал ее от посторонних глаз?

Джейсон задумчиво нахмурился: интересно, понимает ли Катрин, какому сильному искушению подвергает его своим присутствием? Однако можно и не воспользоваться ее положением, правда, если она сама этого не захочет… А сумеет ли он сам теперь остановиться? В мыслях графа царил полный разброд.