"Любовь не предает" - читать интересную книгу автора (Спайс Вирджиния)

Глава 6

Проходили недели, а известий из Англии все не было. Но хотя бы об одном Катрин перестала постоянно тревожиться: месье де Рошфид, один из агентов Сен-Реми, с которым она встречалась в Париже, клятвенно заверил ее, что граф де Шатовье уже получил записку и что, по последним сведениям, он жив и здоров. Но о том, подал ли Джейсон на развод, ничего узнать не удалось. В ожидании известий Катрин продолжала разъезжать по званым вечерам и встречаться с Савиньи, к которому с каждым днем все больше привязывалась.

Каким-то образом капитану удалось добиться разрешения свободно посещать дворец. И как-то раз, возвратившись с утренней прогулки по саду Люксембургского дворца, Катрин сразу оказалась в объятиях Жоржа, ожидавшего в ее комнате.

– Радость моя, – с ходу выпалил он, – наши планы на этот вечер изменились! Мы не едем на раут к госпоже де Монриво, как собирались. Вместо этого мы отправимся к моему приятелю, лейтенанту Альфреду де Бомону. Надеюсь, ты помнишь этого веселого и щедрого офицера?

– Конечно, помню, – Катрин на минуту замялась, – однако я уже обещала Луизе Берсель, что помогу ей сегодня вечером в одном важном деле…

– Да ну ее! Извинись и объясни, что не смогла мне отказать. Де Бомон настаивал, чтобы я непременно привез тебя с собой, и я ему это пообещал.

– Как же ты мог обещать, не поговорив со мной? – Катрин укоризненно покачала головой. – Так не делается, Жорж. И что за важное событие случилось у этого лейтенанта, что мы обязательно должны там быть?

Лицо Савиньи сразу приобрело некую торжественность.

– Любовь моя, ты не поверишь! Бонапарт подписал указ, по которому де Бомону возвращают его парижский особняк, конфискованный в девяносто втором году!

– Неужели? В это просто невозможно поверить!

Катрин недоверчиво посмотрела на Жоржа. Она знала, что Альфред де Бомон по рождению был дворянином и его семья пострадала во время революции. Но молодой человек сумел приспособиться к новому режиму и поступил в армию генерала Бонапарта, а потом участвовал во всех его походах. Однако ей было известно и то, что де Бомон прославился не храбростью на поле боя, а своим умением втираться в доверие к высокопоставленным особам. И действовал он, как правило, через женщин. За это Бонапарт невзлюбил лейтенанта и недавно понизил в звании за какой-то проступок.

– Как же де Бомону удалось получить назад свой особняк? – с удивлением спросила она. – Ведь Бонапарт терпеть его не может. Неужели он все-таки осмелился обратиться к нему с такой просьбой?

Жорж так и прыснул от смеха.

– Разумеется, нет, радость моя. Да Альфред и близко не подошел бы к нашему первому консулу. По его собственным уверениям, ему помогла супруга одного из наших министров. Бонапарт был за что-то обязан ей и не смог отказать в этой просьбе. Хотя, говорят, он был очень недоволен. Ведь практически никто из бывших аристократов еще не получил назад свою собственность. Вот, например, ты, радость моя… Несмотря на то, что ты близка к Жозефине и даже живешь во дворце, наверняка и подумать об этом не могла.

– Конечно, нет, разве я посмела бы обратиться с такой просьбой к своей покровительнице? Однако этот молодой человек очень ловок, ничего не скажешь. Что ж, хорошо, Жорж, я поеду с тобой к нему на праздник. Хотя бы для того, чтобы получше взглянуть на этого ловкого афериста.

Договорившись с Савиньи насчет вечера, Катрин поспешила известить мадам Берсель, что не сможет поехать сегодня на раут к госпоже де Монриво. В назначенный час Жорж заехал за ней в наемном экипаже, и они отправились на улицу Гренель, куда теперь переселился Альфред де Бомон. Против ожидания девушки, в особняке почти не сохранилось следов запустения. Было очевидно, что он отделывается заново в большой спешке. Стены всех парадных комнат покрыты новыми штофными обоями модных светлых тонов, многочисленные люстры сверкают хрусталем, мебель, которой еще заметно не хватает, хранит свежий запах лака и дерева.

– Все, что ты здесь видишь, сделано на деньги той дамы, супруги министра, – шепнул Жорж. – Ее муж недавно хорошо нажился на военных поставках, и теперь женушка тратит эти денежки на любовника. Неплохо устроился де Бомон, да?

Катрин промолчала, недовольно поджав губы. Слова Жоржа были ей неприятны, но она не хотела ссориться перед началом вечеринки. Когда они переступили порог просторного салона, к ним навстречу устремился хозяин дома.

– Дорогая моя мадемуазель Ля-Феррон! – обрадованно воскликнул он, хватая Катрин за руки. – Наконец-то я смог заполучить вас на свой вечер! Если бы вы знали, как давно мне хотелось познакомиться с вами поближе, но вы почти всегда появляетесь в сопровождении полковницы Берсель или Жозефины.

– Вы не совсем точно выразились, – строго поправила его Катрин. – Это я сопровождаю госпожу Бонапарт на светские вечера, а не она меня.

Со всех сторон послышались приглушенные смешки, и гости тут же принялись подшучивать над промахом де Бомона. Однако тот быстро оправился от неловкости и примирительно сказал:

– Кто же виноват, что рядом с вами другие женщины просто незаметны? Примите мои слова за комплимент вашей красоте. И, будьте добры, чувствуйте себя здесь, как дома. А я постараюсь сделать все возможное, чтобы вам у меня понравилось и мы стали добрыми друзьями.

Натянуто улыбнувшись, Катрин проследовала вместе с Жоржем на отведенное им место за длинным столом. Ужин пошел своим чередом, и вскоре Катрин пришла к выводу, что де Бомон забыл о ее присутствии. Это устраивало ее гораздо больше, чем его назойливое внимание. Постепенно она расслабилась и стала бойко парировать шутки окружавших ее мужчин. По заведенному здесь обычаю, мужчины курили прямо за столом, не выходя в другую комнату, и к середине ужина в столовой стало нечем дышать. Шепнув Жоржу, что ей хочется глотнуть свежего воздуха, Катрин незаметно вышла из комнаты. Вспомнив, что в особняке только что восстановили зимний сад, девушка направилась туда, решив, что там будет не так душно.

В саду царил полумрак, но Катрин без труда отыскала маленький диванчик посреди причудливых заморских растений. Опустившись на него, девушка небрежно откинулась на фигурную спинку и прикрыла глаза. Она чувствовала себя уставшей, и ей хотелось поскорее вернуться в Люксембургский дворец. Но Жорж в ответ на просьбу сделал недовольное лицо, и она не стала настаивать, чтобы не портить ему вечер.

– А, вот вы куда спрятались, дорогая моя Катрин! А я-то уже обошел все комнаты, пытаясь вас разыскать, – внезапно раздался над головой громкий голос, от которого девушка мгновенно вскочила.

– Вы меня ужасно напугали, месье де Бомон, – взволнованно проговорила она, с опаской посмотрев на него. – Я заглянула сюда совсем не надолго, чтобы чуть-чуть отдохнуть в тишине, и вы напрасно искали меня по всему дому.

– А мне кажется, что совсем не напрасно, – вкрадчиво промолвил де Бомон. – Признаться, я чертовски устал от всех этих гостей и тоже хочу отдохнуть. Надеюсь, вы позволите мне к вам присоединиться?

Катрин равнодушно пожала плечами.

– Как пожелаете, месье. Ведь этот дом – ваш.

Он так неприятно усмехнулся, что Катрин невольно отступила на пару шагов.

– Ну, полно, дорогая моя, перестаньте разыгрывать из себя неприступную добродетель, – тон де Бомона сделался таким развязным, что Катрин просто передернуло. – Почему вы так сурово держитесь со мной? Или вы бережете свои прелести для кого-нибудь другого? Например, для генерала Бонапарта, который разрешил вам жить во дворце…

Смерив наглеца презрительным взглядом, Катрин резко повернулась и устремилась к выходу, но де Бомон опередил ее, захлопнув перед ней застекленную дверь. Насмешливые зеленые глаза торжествующе смотрели на испуганную женщину, казалось, что ее возмущение только забавляло его.

– Что это за глупые шутки, лейтенант де Бомон? – ледяным тоном спросила Катрин, тщательно скрывая охватившую ее растерянность. – Немедленно откройте дверь и выпустите меня отсюда. Не дожидайтесь, пока месье Савиньи начнет меня искать.

– А что случится тогда? – невозмутимо ответил он, медленно продвигаясь в ее сторону. – Вы полагаете, что ваш любовник тотчас схватится за шпагу и заколет меня прямо здесь, в моем собственном доме? Готов поспорить, что он этого не сделает, потому что не захочет губить свою карьеру.

Де Бомон неуклонно приближался к ней, и Катрин все отступала назад, до тех пор, пока не уперлась спиной в стену, с ужасом осознав, что схватки с противником ей не избежать.

– Послушайте, лейтенант, – твердо заговорила она, призвав на помощь все свое самообладание, – чего вы от меня добиваетесь? Если вы рассчитываете позабавиться со мной, как с доступной женщиной, то я вам этого не позволю. Вспомните, что вечеринка в вашем особняке еще в самом разгаре. Хотите ли вы появиться перед гостями в разорванном мундире и с расцарапанной физиономией? Если вас не смущают такие «мелочи», что ж, давайте, попробуйте чего-нибудь добиться от меня силой!

Глаза мужчины яростно сверкнули, но он тут же взял себя в руки.

– Похоже, вы бросаете мне вызов, мадемуазель Ля-Феррон? – с жесткой усмешкой спросил он. – Что ж, если сдаваться без боя не в ваших правилах, я готов поддержать вашу игру.

– Вы заблуждаетесь, считая мое поведение игрой, – процедила сквозь зубы Катрин. – Убирайся прочь, мерзавец, иначе я выцарапаю тебе глаза!

Де Бомон бросился на нее так стремительно, что она не успела опомниться. От внезапного толчка Катрин потеряла равновесие, и они вдвоем рухнули на ковер, устилающий пол оранжереи. Казалось, такая ситуация была для де Бомона привычной, потому что он быстро подмял под себя девушку и придавил к полу всей тяжестью своего тела. Не давая жертве опомниться, насильник тут же принялся судорожно шарить руками по ее телу, стараясь задрать юбки и поскорее добраться до панталон. От его пьяного дыхания Катрин ощутила приступ тошноты, она отчаянно старалась освободиться от его тяжести, но это оказалось ей не по силам. Наконец убедившись, что женщина больше не оказывает сопротивления, де Бомон приподнялся на локтях и взглядом, полным похоти и превосходства, посмотрел ей в глаза.

– Ну что, моя норовистая лошадка? Убедилась, как легко я могу тебя оседлать? – самодовольно ухмыльнулся он, явно любуясь покорным видом девушки. – А теперь мы с тобой немного поскачем. Клянусь, тебе это так понравится, что в следующий раз ты прибежишь ко мне сама!

Катрин заставила себя промолчать – у нее внезапно созрел отчаянный план. Перестав сопротивляться и еле сдерживаясь от отвращения, она покорно позволила де Бомону окончательно распустить руки. Усыпленный внешним спокойствием своей жертвы, он утратил бдительность. Когда же де Бомон отодвинулся, чтобы расстегнуть пояс лосин, и наклонил голову, Катрин изо всех сил ударила его в челюсть. Воспользовавшись временным замешательством противника, она вскочила с пола и бросилась прочь из зимнего сада. Вслед неслись неразборчивые ругательства и стоны поверженного врага, но теперь он был уже не страшен. В считанные секунды пробежав несколько комнат, Катрин оказалась у дверей столовой, откуда слышался громкий шум и звон бокалов.

Постояв немного, чтобы отдышаться, девушка подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Она чуть не вскрикнула от ужаса, когда увидела, что прическа непоправимо испорчена, а шелковое платье порвано в нескольких местах. Не решаясь появиться в салоне в таком виде, Катрин подозвала стоящего в коридоре лакея и велела немедленно позвать к ней капитана Савиньи.

Жорж не заставил себя ждать. Увидев возлюбленную в столь ужасном состоянии, он схватился за голову и принялся с волнением расспрашивать, что случилось. Катрин в красках и со всеми подробностями описала ему омерзительную сцену. После того, как поток возмущенных фраз иссяк, она заставила Савиньи посмотреть ей в глаза и требовательно спросила, что он теперь собирается предпринять.

– Конечно же, я немедленно разберусь с этим мерзавцем! – гневно воскликнул Жорж и с самым воинственным видом направился в зимний сад.

Чтобы ее случайно не заметил кто-нибудь из гостей де Бомона, Катрин перешла в соседнюю маленькую комнатку и принялась ждать, нервно расхаживая из угла в угол. Но проходили минуты, а Савиньи все не возвращался. Наконец волнение Катрин сменилось нешуточной тревогой. Что если объяснение Жоржа с де Бомоном переросло в дуэль и в ход пошли шпаги? Она всей душой желала, чтобы Жорж как следует проучил негодяя, но совсем не хотела, чтобы он убил де Бомона, и тем более, чтобы ее друг пострадал сам.

Прошло еще какое-то время, и Катрин поняла, что больше не в силах оставаться в бездействии. Чуть ли не бегом она бросилась обратно в оранжерею. А ворвавшись туда, так и застыла на пороге от изумления. На том самом диване, где она отдыхала перед появлением де Бомона, в обнимку сидели Жорж и хозяин дома и мирно беседовали, как ни в чем не бывало. Опустевшая бутылка из-под вина, стоявшая на полу, красноречиво свидетельствовала о том, что приятели даром времени не теряли.

Заметив Катрин, Савиньи ужасно смутился, но тут же двинулся ей навстречу, не слишком твердо держась на ногах. Его приятель тоже поднялся и смотрел на девушку с виноватой улыбкой, скромно переминаясь с ноги на ногу, словно смущенная девица.

– Радость моя, – с опаской глядя на Катрин, начал Савиньи, – прости меня, что я немного задержался здесь… Просто нам с Альфредом нужно было хорошенько потолковать о его недостойном поведении. Но теперь мы все выяснили и, я думаю, можем мирно уладить это дело.

– Жорж, что ты такое говоришь?! – Катрин буквально задыхалась от возмущения. – Твой приятель только что чуть не изнасиловал меня, а ты, вместо того чтобы проучить его за это, распиваешь вместе с ним вино!

– Мадемуазель Катрин, умоляю вас, не ругайте так сильно нашего капитана! – внезапно вмешался в разговор де Бомон. – Уверяю вас, я уже получил от него хорошую взбучку за свое… так сказать, недостойное поведение. И теперь надеюсь, что вы тоже простите меня… ради нашей давней дружбы с Савиньи. Клянусь вам, я просто забылся и больше никогда не повторю своей попытки. Будьте же снисходительны к мужским слабостям, простите меня наконец!

Не найдя подходящих слов для достойного ответа, Катрин молча переводила взгляд с одного мужчины на другого. Такого неожиданного поворота событий она даже представить себе не могла. Она не сомневалась, что, если бы на месте Савиньи был Джейсон, ее обидчику пришлось бы без оглядки бежать из Парижа, спасая свою жизнь! Но, по-видимому, Жорж смотрел на подобные вещи более снисходительно.

– Ну, пожалуйста, Катрин, перестань смотреть на меня так сурово! – встревоженно попросил Савиньи, робко касаясь ее руки. – Все не так ужасно, как тебе кажется. Я прекрасно понимаю твое негодование, но не убивать же мне теперь Альфреда, с которым я прошел два Итальянских похода. В конце концов, он уже достаточно пострадал за свою дерзость. Ты только взгляни на его лицо! Когда я вошел сюда, он сидел на полу с вывихнутой челюстью…

– И ты тотчас бросился ему на помощь, забыв все свои угрозы! – насмешливо закончила за него Катрин.

– А что я, по-твоему, должен был сделать? Изувечить его еще сильнее?

Девушка медленно перевела взгляд на подошедшего де Бомона. Пристально посмотрев ему в глаза, она не нашла там и следа затаенного гнева или стыда за свой поступок. Похоже, что для него произошедшее было всего лишь досадным промахом, над которым потом можно будет от души посмеяться в компании друзей.

– Ну же, мадемуазель Катрин, вы прощаете меня? – снова спросил де Бомон. – В конце концов, ведь мы с вами квиты. Я испортил ваше новое платье, а вы – мое лицо. С такой распухшей физиономией я неделю не смогу появляться в приличном обществе. Признаться, настолько чувствительного удара по лицу мне еще ни от кого не приходилось получать!

Мужчины переглянулись и, к непередаваемому возмущению Катрин, разом громко расхохотались. Крепко сжав руки, девушка с нарастающим отчаянием смотрела на Савиньи, уже не надеясь добиться от него защиты своей чести. Ее сердце переполняла глубокая обида, но она понимала, что Жорж все равно не поймет ее, если она будет продолжать осыпать его упреками. Просто они по-разному смотрят на такие вещи, и глупо надеяться, что Жорж может измениться.

– Хорошо, месье де Бомон, я вас прощаю. Мы больше не будем вспоминать об этом… досадном недоразумении, – проговорила она почти весело. – А теперь позвольте мне покинуть ваш дом. Как вы догадываетесь, я не могу появиться перед людьми в таком неприличном виде.

Грациозно присев в реверансе, Катрин чуть ли не бегом бросилась из зимнего сада.

– Оставь ее, Жорж, не следует сейчас ее трогать, – донеслись до нее слова де Бомона. – Завтра она успокоится, и все будет по-прежнему.

Оказавшись внутри экипажа, Катрин упала на сиденье и горько разрыдалась. Она не могла обвинять Жоржа в предательстве, потому что он не понимал, как сильно оскорбил ее сегодня. Ведь она уже знала, что в его кругу было в порядке вещей приударить за подружкой товарища. Но она знала и то, что уже никогда не сможет относиться к нему так, как раньше. И тем более никогда не станет женой человека, для которого любовь была всего лишь интересной, забавной игрой.

От сильного расстройства Катрин не спала почти всю ночь. А на другой день не смогла удержаться и рассказала обо всем Луизе Берсель. Ее рассказ привел пылкую француженку в настоящий восторг.

– Бедный Альфред! – радостно приговаривала мадам Берсель, чуть ли не прыгая по комнате. – Неужели, наконец, нашлась женщина, способная дать ему достойный отпор! О, ради того, чтобы посмотреть на его разбитую физиономию, мне стоит бросить все дела и нанести ему визит… Нет, лучше попрошу мужа вызвать его и дать ему какое-нибудь важное поручение. Вот тогда я обязательно спрошу де Бомона, что с ним такое случилось, и помоги мне Боже не рассмеяться ему в лицо, слушая надуманные объяснения!

– Однако, Луиза, тебе не кажется, что Жорж все-таки должен был вызвать его на дуэль? – стояла на своем Катрин.

– Бог мой, дорогая Катрин, зачем вам это нужно? – недоуменно пожала плечами мадам Берсель. – Вы что, хотите иметь хромого любовника? Однако наказать его за это, пожалуй, стоит. Не разговаривайте с ним пару дней, пусть немного помучается и всерьез испугается, что вы решили его бросить.

Катрин не удивилась, что Луиза восприняла это происшествие с тем же легкомыслием, что и Савиньи, но на душе у нее после разговора с подругой стало намного легче. Она последовала совету мадам Берсель и несколько дней не принимала Жоржа у себя. Но его отчаяние было таким неподдельным, что в конце концов Катрин смягчилась.

«Стоит ли воспринимать все так драматично, если я не испытываю к нему настоящей любви? – беспечно сказала она себе. – Нужно или принимать его таким, какой он есть, или расстаться с ним. А остаться без любовника мне сейчас совсем не хочется. Стало быть, нужно махнуть на все рукой и продолжать вести эту легкомысленную и приятную жизнь, пока у меня есть такая возможность».

Однако порой Катрин с сожалением сознавала, что их отношения с Жоржем дали глубокую трещину. Но тут же говорила себе, что думать об этом ей сейчас совершенно ни к чему.