"Николай Алексеевич Некрасов. Осенняя скука (Деревенская сцена) " - читать интересную книгу автора

занять, и ведет праздные разговоры (такова же завязка "Актера"; в "Утре в
редакции" скучающие бездельники-посетители атакуют редактора и не дают ему
работать). Однако если в ранних водевилях и сценах Некрасов рисует
столкновение делового человека со скучающими барами, то в "Осенней скуке"
"сторонами конфликта" являются охваченные параличом бездеятельности и скуки
барин и его крепостные слуги.
Перерабатывая повествовательный текст в пьесу, Некрасов стремится
усилить социальную типичность действующих лиц и ситуаций. В романе "Три
страны света" помещик Ласуков - чудак, и этим объясняется его самодурство.
Автор поясняет, что Ласуков "был своего рода эксцентрик, и скука одинокой
жизни с каждым годом усиливала врожденную причудливость его характера" (ПСС,
т. VII, с. 246). В пьесе "Осенняя скука" личность Ласукова и его поведение
трактуются как типичные для среды провинциальных помещиков, как порождение
крепостного права. Реплика Ласукова: "...и в кавалерии служили, и на балах
танцевали в...в молодость прожили, силу пропили..." (см. выше, с. 172) -
лаконично характеризует его обычный для среднего дворянина жизненный путь.
Монолог Ласукова, отсутствовавший в тексте романа и открывающий пьесу:
"Ну, завывает ~ Дождь, грязь, слякоть, ветер...",- является экспозицией
действия, определяет его обстановку. Глушь, полная изоляция, прозябание
"вдали от центров просвещенья" - таковы условия быта Ласукова, но и
столичная жизнь, о которой мечтает невольный затворник, не намного
содержательнее: "В Петербурге в Английском клубе, в Дворянском собрании
теперь, я думаю, играют. И прекрасно делают",- размышляет он (см. выше, с.
170). Эпизод жизни провинциального помещика ставится в связь с бытом
дворянства в целом.
Оригинальность драматургического замысла пьесы состоит в том, что ее
действие является мнимым и маскирует отсутствие событий и мучительное
бездействие персонажей. Некрасов вводит в пьесу диалоги Ласукова с
дворецким, кучером, портным, скотницей, и все эти сцены показывают
запуганность слуг, сбитых с толку придирками барина, их полную апатию. О том
же свидетельствует эпизод наказания повара, которому приказано кричать
петухом под окном: криков этих не слышно из-за ветра и дождя, но он все же
"отбывает" бессмысленное наказание. Повторяясь и варьируясь, через весь
текст пьесы проходит один мотив: Ласуков дает своему казачку множество
издевательских прозвищ, и на все эти клички мальчик безропотно отзывается.
Сам Ласуков отдает себе отчет, что "леность" его слуг - разумная реакция на
их неразумное положение: "Дурак, ничего не знаешь!" - кричит он
мальчику-казачку, и тут же добавляет, после его ухода: "Славный мальчик!
расторопный, умница, молодец!" (см. выше, с. 169). Эти реплики внесены в
сцену при обработке, так же как следующее характерное признание Ласукова: "А
ведь правду сказать, так и точно им больше делать нечего. Я один, а их у
меня человек двадцать" (см. выше, с. 186).
Усиление антикрепостнической направленности пьесы по сравнению с
исходным текстом романа соответствовало общей тенденции сборников "Для
легкого чтения", которые составлял и редактировал Некрасов. Третий том
сборника открывался антикрепостнической повестью Григоровича
"Антон-горемыка", в нем были помещены обличительные произведения А.
Печерского (П. И. Мельникова), М. Л. Михайлова. Даже А. А. Фет был
представлен стихотворениями, изображающими народный быт или выдержанными в
интонациях народной баллады и песни ("Метель", "Сядь у моря - жди погоды",