"Николай Алексеевич Некрасов. Опытная женщина " - читать интересную книгу автора

высокая и неуклюжая. В такой печальной перемене Зеницын утешался только тем,
что Задумская дала слово постоянно бывать на репетициях. Но напрасно он
старался применять горячие монологи Ромео к настоящему своему положению;
напрасно, как будто невзначай, относился он к Задумской с словами страсти и
страдания. Она слушала равнодушно, по временам произнося только холодным,
спокойным голосом: "Хорошо, очень хорошо" или "Немного громче, не так
пылко" - и тому подобные замечания. Усилия Зеницына, по-видимому, не
произвели ни малейшего впечатления на Задумскую; зато они сильно
подействовали на ее тетушку; зрелая девица таяла, млела и густо, тяжело
вздыхала, слушая Зеницына. На третьей репетиции она была уже влюблена по
уши, на четвертой уже делала Зеницыну самые выразительные глазки. Зеницын
ничего не замечал, занятый своею вдовушкой. Им овладела какая-то робость.
Задумская оставалась для него по-прежнему загадкою. Из смелого,
самонадеянного малого он сделался кротким, неопытным любовником. Каждый день
решался и каждый день откладывал. Однако ж рассудок беспрестанно напоминал
ему, что пора кончить.
Обед был великолепный. Андрей Матвеевич не садился за стол, поминутно
подбегая к гостям и потчуя их своеручно. Все были очень довольны. После
стола одна часть гостей уселась за карты, другая отправилась в сад, третья,
которая состояла из участников спектакля, бросилась со всех ног в комнату,
где шли приготовления к спектаклю. Там сделалась ужасная суматоха. Кто вслух
твердил роль, кто гигантски размахивал руками, кто пробовал, как ловче и
эффектнее упасть, а Юлия приставала к Ромео, чтоб он повторил с нею сцену
объяснения в любви. Из числа участников представления особенно замечателен
был Петр Иванович Хламиденко. Мы не будем его описывать, а лучше повторим
то, что говорил об нем приятель его Черницкий, которого мнения в таком
случае гораздо важнее, как основанные на авторитете.
- - Когда (говорит он) я в первый раз увидел почтенного Петра Ивановича
Хламиденко, не знаю почему мне пришли на мысль поношенные брюки. После,
когда я короче ознакомился с ним, когда, наконец, мы стали друзьями, я
тщательно старался доискаться причины столь странного впечатления, но
решительно не находил ее. По необходимости я должен был назвать его
впечатлением безотчетным, происшедшим по какому-нибудь сверхъестественному
соотношению физиономии Петра Ивановича с поношенным платьем. От роду
господину Хламиденко лет пятьдесят; ходит он в парике. Что касается до
внутренних качеств Петра Ивановича, то я думаю, что он принадлежит к числу
людей, которые способны набить свой карман при случае, одурачить дурака и
быть одурачену умным, поесть, попить на чужой счет и даже придумать проектец
вроде проекта о застраховании курительного табаку от огня.
Хламиденко, как доказывает самая его фамилия, из малороссиян; он служил
двадцать пять лет по статской службе, вышел в отставку надворным советником
и купил деревеньку по соседству Черницкого и Стригунова. Еще нужно сказать,
что он бредил приметами и хворал страстью - свататься.
Пробило семь часов. Андрей Матвеевич с лицом встревоженным и
озабоченным вбежал в сборную комнату своих актеров-любителей.
- - Пора, пора! - закричал он. - Гостей наехало бездна, время бежит...
восьмой час, а все еще не готовы... Ай, господа, господа! какая
неисправность... Ну, право, видно, я не гожусь в режиссеры. Петр Иванович -
граф Парис, готовы ли вы? Выучите, пожалуйста, потверже сцену с Ромео во
втором акте, Вера Леонтьевна: я надеюсь от нее большого эффекта...