"Виктор Некрасов. В родном городе" - читать интересную книгу автора

- Жаль. Были там дела в воздухе. И ты б видел, что он там вытворял!
Сергей стал рассказывать о воздушных боях. Как все летчики, он неистово
жестикулировал и несчетное количество раз повторял слово "бенц",
заменявшее ему по меньшей мере десяток других слов.
Откуда-то, очень издалека, донесся звук летящего самолета. Его долго не
было видно, потом он появился - крохотная, едва заметная точка.
Сергей уткнулся лицом в землю.
- Слышать не могу.
Самолет долго кружился, потом улетел, остался только длинный,
серебристый, медленно расплывающийся в высоком небе след.
- В тот день Васька как раз девятого фрица сбил. Еще б одного - и
получил бы Героя.
Сергей лег на спину и долго так лежал, закинув свои черные от загара
руки за голову.
- Я знаю, что ты обо мне думаешь, капитан, - произнес он после
нескольких минут молчания. - Сказать?
- Говори.
Сергей усмехнулся и скосил глаза на Николая.
- Распутный малый, приземлившийся летчик, работать не хочет,
спекулирует своим протезом... Так ведь? Правда?
- Не совсем, но...
- Приблизительно? Да? Нет, брат, не приблизительно, а точно. Абсолютно
точно. - Он помолчал. - А почему это так? Если это действительно так, то
почему?
- Ты ж не хотел об этом говорить.
- Тогда не хотел, а сейчас хочу.
Он перевернулся на живот и, запустив руки в волосы, посмотрел на
Николая своим обычно насмешливым, а сейчас настороженно вопросительным и
каким-то не допускающим к себе взглядом, который как будто говорил: "Я вот
тебя спрашиваю, но отвечать мне не надо, ты все равно не сможешь, я сам
себе отвечу".
- Мне вот недавно одна цыганка гадала. И знаешь, что нагадала? "До
глубокой старости, - говорит, - доживешь, а счастья не будет. Все будет -
любовь, деньги, друзья, а счастья не будет".
- Дура она, твоя цыганка.
- Не-ет, не говори. Совсем не дура. Правильно старуха сказала.
Биография-то у меня кончилась. Так, мура какая-то осталась. А ведь
летчиком был. И неплохим летчиком. Восемь машин на счету имел. И это за
каких-нибудь десять месяцев, со Сталинграда начал. Был и комсомольцем,
думал в партию вступать. А теперь что? Обрубок... Летать уже не буду, из
комсомола выбыл. Мотаюсь по городам с какими-то чертовыми тапочками. В
Ростове инвалидная артель их делает - хорошие, на лосевой подошве. Я
перевожу их в Харьков, в Одессу, сюда: с протезом всегда проедешь, никто
не задержит. А трое ребят - жуки такие, дай бог - загоняют их. Вот так и
живу: заработаю - пропью, опять заработаю - опять пропью.) А ты говоришь -
счастье. Нет его! Нога не вырастет. И жена к тебе не вернется. Нет
счастья... - И вдруг подмигнул: - А может, вернется, а?
- Не знаю.
- Чего не знаешь?
- Ничего не знаю...