"Михаил Немченко. Джинны напрокат (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Бутерброды, взятые из дому, давно кончились. Пришлось перейти на
подножный корм, довольствуясь тем, что удавалось раздобыть на пустых дачах,
в огородах и стоявших где-нибудь на отшибе избах, откуда отлучились хозяева.
А в одном садовом домике странники разжились старенькими, но еще крепкими
куртками - без них ночами стало зябко. Никаких угрызений совести они не
испытывали: Витюня аккуратно записывал адреса и координаты, чтобы с лихвой
вознаградить потерпевших, как только джинн приступит к исполнению своих
обязанностей.
Но обитатель кувшина приступать явно не спешил, осваивая новые звуки
через день по чайной ложке. И тем сильней была радость молодых, когда
однажды утром над таежной поляной разнеслось долгожданное: "Слушаю и
повиную..." На заключительное "сь" пороху не хватило - джинн опять
расчихался и привычно дезертировал в свое убежище. И все равно Витюня и Даша
готовы были пуститься в пляс: до цели оставался один последний рывок!
Для полной гарантии они брели по чащобам еще целых три дня, питаясь
ягодами да грибами, которые, нанизав на прутик, наловчился обжаривать на
костре обросший курчавой бороденкой Витюня. Но это было даже и к лучшему -
при более калорийном питании бремя целомудрия грозило стать невыносимым... И
наконец наступил решающий момент. У подножья высоченной нелюдимой ели они
поставили кувшин на землю, и Витюня, сгорая от нетерпения, рванул пробку.
Все было, как всегда. Темный сгусток, с хлопком вылетевший из горлышка,
Исполинская фигура, возникающая из клубов дыма... А дальше произошло
неожиданное. Вознесшаяся над кронами голова вдруг задергалась, лицо
посинело, как от удушья, джинн ойкнул и, не произнеся ни слова, сжавшись в
комок, сиганул обратно в кувшин.
Потрясенные молодожены переглянулись, и Витюня без лишних вопросов
полез на великаншу-ель. Там, наверху, все стало ясно: впереди, прямо по
курсу, чуть колыхаясь на ветру, горел над тайгой огромный газовый факел. И
такие же факелы, только поменьше, покачивались на горизонте справа и слева.
- Перелет, - констатировала Даша, когда Витюня доложил обстановку, -
поворачиваем назад.
Они подвязали шнурками изодранные кроссовки, попили водички из ручья и
поплелись в обратном направлении. Но далеко не ушли. На первом же привале
безотказный Витюня взбунтовался. Он сбросил рюкзак, улегся на траву и
заявил, что в носильщики не нанимался, и у него нет больше мочи таскать на
себе этого захребетника, который мало того, что извел их своими капризами,
так еще и начисто лишил личной жизни. И что презрительно-высокомерное
отношение этого иноземного субчика к их отечественному воздуху, которым он,
Витюня, покамест, ничего, дышит и надеется додышать до конца, - оскорбляет
его национальные чувства, И что вообще надо еще разобраться, кто и с какой
целью засылает в страну керамику с такой подозрительной начинкой. И что его,
Витюнино, терпенье окончательно и бесповоротно лопнуло, и вот сейчас он
встанет, пойдет и утопит чертов сосуд в первом попавшемся болоте...
Даша не мешала мужу выпускать пар. Она молча смотрела на него, как
смотрит капитан каравеллы на вышедшую из повиновения команду, и в голове ее
вызревало Решение. И как только в потоке Витюниных эмоций обозначилась
пауза, она произнесла то, о чем думала:
- Проморгается.
- Чего? - не понял Витюня.
- Сам увидишь, - не стала уточнять Даша. - Небось по-другому запоет,