"Евгений Немец. Кокон " - читать интересную книгу авторатащишь ко мне своих пациентов? Надеюсь, она не буйная?
- Это Грек, - представил меня девушке друг, бесцеремонно заволакивая ее в коридор моей квартиры. - Как я и тебе говорил, вместо приветствия он начал хамить. Он слегка ущербный, путает хамство с остроумием, не обращай внимание. А вообще, он парень толковый, так что если что, можешь остаться. Я не обижусь. - Лёня, что у тебя в руках? - спросил я, оттаскивая прыгающего на гостей Лариона. - В руках у меня Лида, - отозвался он, пытаясь разуться и не уронить подругу. - Я вижу, что это не Вася. В другой руке что? - А... - Лёня поднял бутылку на уровне глаз, и пару секунд рассматривал, словно успел забыть о ее существовании, протянул мне. - Ракетное топливо. На нём и летели. - Какой милый пёсик! - проворковала девушка, и тут же добавила севшим голосом, - мне надо в ванную... Лёня переместил подругу, куда ей требовалось, а сам пришел на кухню, где я уже достал стаканы и резал сыр. - Итак, продолжим! - заявил он воодушевленно, но в этом воодушевлении присутствовали нервные нотки, Лёне не свойственные. Да и пьяные загулы не в его стиле. Мне подумалось, что с ним приключилось что-то не ординарное. - Тебя совсем не беспокоит общественное мнение? - спросил я товарища. - Ходишь с пьяной девкой в обнимку, не боишься, что Алёна узнает? - На общественное мнение мне плевать, потому что послезавтра я покидаю этот проклятый городишко! - заявил Лёня, плюхнувшись на диван и закинув ногу Я насторожился, положил нож, внимательно посмотрел на товарища. - В каком смысле "покидаю"? - спросил я после паузы. - В прямом. Мне предложили работу в областной клинике, я согласился. Перебираюсь на пмж в нашу Уральскую столицу. По этому поводу устроили с коллегами тусу. И Лида не пациентка, она - координатор. Кстати, она не замужем. - Зато ты женат, - я наполнил стаканы, протянул один Лёне. Михайловы уезжали, и, очевидно, навсегда, - мне неприятно было осознавать, но этот факт всколыхнул в моей душе волну едкой горечи. - Тоже мне праведник нашелся, - отозвался Лёня. - К тому же, Алёна не едет. - Что?! - я в удивлении уставился на Лёню. - Хватит уже издеваться над моим жадным до сплетен мозгом! Рассказывай! Давай уже колись быстрее! - А что рассказывать. Она не хочет уезжать. Так и сказала: не поеду. А я, если откровенно, и не настаивал. Лёня неторопливо приложился к стакану. Я пытался понять, нервничает ли он, но если его душу и обуревали жестокие стихии, на мимике и жестах это не проявлялось. С другой стороны, Лёня же хирург, то есть человек, по долгу службы обязанный уметь себя контролировать. Вот то его возбужденное "Итак, продолжим!" было единственным проявлением чувств. Я сел за стол, глотнул виски, подкурил сигарету. Мне требовалось время переварить услышанное. Алёна оставалась, - это могла значить только одно: Михайловы разводились. Не скажу, что эта догадка меня поразила, потому что |
|
|