"Евгений Немец. Кокон " - читать интересную книгу автора

тащишь ко мне своих пациентов? Надеюсь, она не буйная?
- Это Грек, - представил меня девушке друг, бесцеремонно заволакивая ее
в коридор моей квартиры. - Как я и тебе говорил, вместо приветствия он начал
хамить. Он слегка ущербный, путает хамство с остроумием, не обращай
внимание. А вообще, он парень толковый, так что если что, можешь остаться. Я
не обижусь.
- Лёня, что у тебя в руках? - спросил я, оттаскивая прыгающего на
гостей Лариона.
- В руках у меня Лида, - отозвался он, пытаясь разуться и не уронить
подругу.
- Я вижу, что это не Вася. В другой руке что?
- А... - Лёня поднял бутылку на уровне глаз, и пару секунд
рассматривал, словно успел забыть о ее существовании, протянул мне. -
Ракетное топливо. На нём и летели.
- Какой милый пёсик! - проворковала девушка, и тут же добавила севшим
голосом, - мне надо в ванную...
Лёня переместил подругу, куда ей требовалось, а сам пришел на кухню,
где я уже достал стаканы и резал сыр.
- Итак, продолжим! - заявил он воодушевленно, но в этом воодушевлении
присутствовали нервные нотки, Лёне не свойственные. Да и пьяные загулы не в
его стиле. Мне подумалось, что с ним приключилось что-то не ординарное.
- Тебя совсем не беспокоит общественное мнение? - спросил я товарища. -
Ходишь с пьяной девкой в обнимку, не боишься, что Алёна узнает?
- На общественное мнение мне плевать, потому что послезавтра я покидаю
этот проклятый городишко! - заявил Лёня, плюхнувшись на диван и закинув ногу
на ногу.
Я насторожился, положил нож, внимательно посмотрел на товарища.
- В каком смысле "покидаю"? - спросил я после паузы.
- В прямом. Мне предложили работу в областной клинике, я согласился.
Перебираюсь на пмж в нашу Уральскую столицу. По этому поводу устроили с
коллегами тусу. И Лида не пациентка, она - координатор. Кстати, она не
замужем.
- Зато ты женат, - я наполнил стаканы, протянул один Лёне. Михайловы
уезжали, и, очевидно, навсегда, - мне неприятно было осознавать, но этот
факт всколыхнул в моей душе волну едкой горечи.
- Тоже мне праведник нашелся, - отозвался Лёня. - К тому же, Алёна не
едет.
- Что?! - я в удивлении уставился на Лёню. - Хватит уже издеваться над
моим жадным до сплетен мозгом! Рассказывай! Давай уже колись быстрее!
- А что рассказывать. Она не хочет уезжать. Так и сказала: не поеду. А
я, если откровенно, и не настаивал.
Лёня неторопливо приложился к стакану. Я пытался понять, нервничает ли
он, но если его душу и обуревали жестокие стихии, на мимике и жестах это не
проявлялось. С другой стороны, Лёня же хирург, то есть человек, по долгу
службы обязанный уметь себя контролировать. Вот то его возбужденное "Итак,
продолжим!" было единственным проявлением чувств.

Я сел за стол, глотнул виски, подкурил сигарету. Мне требовалось время
переварить услышанное. Алёна оставалась, - это могла значить только одно:
Михайловы разводились. Не скажу, что эта догадка меня поразила, потому что