"Евгений Немец. Кокон " - читать интересную книгу автора

12.

Лёня и в самом деле уехал. Я не ждал, что Алёна тут же бросится в мои
объятья, с её стороны это было бы слишком легкомысленно. Требовалось
потерпеть какое-то время, так что я не торопил события, выжидая, когда
девочка созреет и сама сделает первый шаг. И три недели спустя дождался -
она позвонила.
В тот понедельник 5 мая стояла чудесная погода. От земли еще шла
прохлада, но ослепительное солнце наполняло пространство сиянием, а небо -
прозрачной голубизной. Я неторопливо шел на работу, тихо радуясь запоздавшей
весне. Бродячие собаки грелись в лучах солнца, лениво распластавшись на
теплом бетоне тротуаров; шумная молодежь торопилась на занятия, обгоняла
меня, бросая на ходу: "Здрасте, Павел Витальевич"; стая сизых пузатых
голубей, воркуя, вальяжно копошилась на обочине, выискивая среди юной травы
корм, - день обещал быть хорошим, и это поднимало мне настроение.
Алёна позвонила, когда я миновал ворота лицея. Она сказала всего четыре
короткие фразы, но этого хватило, чтобы меня прошиб колючий холодный пот. Я
добрел до крыльца, уцепился в перила, достал сигарету, поспешно подкурил. Я
чувствовал себя так, словно мне вскрыли грудную клетку и оросили легкие
азотной кислотой.
Дурные вести всегда приходят к нам очень тихо, - как-то написал
Мураками. Идиотская фраза, одна из тех, которую раз прочитав, запоминаешь на
всю жизнь. Запоминаешь именно потому, что она нелепа и бессмысленна. Дурные
вести не могут приходить очень тихо, - они всегда возвещают о своем
появлении криком отчаянья.
Я думал об этом, чтобы не думать о звонке Алёны, который ждал три
недели, надеясь совершенно не на те слова, которые услышал. Четыре коротких
фразы, - они вернули меня на год назад, в те времена, когда я знал, что
подарков судьбы не бывает, и если сейчас тебе хорошо, то назавтра придется
расплачиваться. То было время, когда я осознавал и чувствовал, что жизнь -
это океан дерьма, в котором мы барахтаемся с рождения и до самой смерти.
Теперь же я расслабился, размяк, выполз из кокона и позволил куче людей -
подростков, войти в мою жизнь. Войти и поселиться в ней. Но пуская человека
в свою жизнь, ты берешь на себя ответственность за него. Нет, лучше быть
одному, потому что невозможно ничего потерять, когда у тебя ничего нет.
- Павел, ты уже знаешь? - спросила Алёна после моего стандартного:
"Грек у аппарата".
- Что?
- Твоя ученица - Наташа Коблова. Её изнасиловали и чуть не убили. Она в
реанимации.
Вот что мне сказала Алёна по телефону.

Урок уже начался, но я не торопился. Мне казалось, что мои ноги
одеревенели, да и звук шагов в пустых коридорах напоминал удары биты в
барабан. Я говорил себе: она мне никто, мне плевать, мне, черт возьми,
плевать, что там с ней стряслось! Я не хочу в это лезть, я не обязан во всем
этом вариться! На кой хрен мне чужие проблемы!.. и видел Наташу перед собой,
с распахнутыми удивленными и немного испуганными глазками, прижимающую к
груди томик Орлова; несчастную наивную девочку, в дешевой блузке и двумя