"Александр Немировский. Я - легионер (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

радости уличных мальчишек, не упустивших случая набить пазухи. В улюлюкающей
толпе уже нельзя было различить продавцов и покупателей. Все оставили свои
дела и кинулись за животным.
Арима улепетывала изо всех сил, петляя по проходам в овощном и молочном
рядах. Кто-то запустил в нее головкой капусты. Арима ловко увернулась, а
капуста угодила в Толумену, мчавшегося впереди всех. Вскрикнув, жрец
метнулся в сторону и опрокинул амфору с медом.
В другой раз это происшествие могло бы отвлечь внимание толпы. Но
сейчас все взоры были устремлены на зверька. "Смотрите! Смотрите!" Арима
прыгнула на кровлю рыбного ряда и оттуда немыслимым прыжком перемахнула на
"столб слез". На какое-то мгновение все стихло.
Столбом слез называли высокую каменную колонну в центре площади. К ней
приводили должников. Закон предписывал держать их на хлебе и воде в доме
ростовщика, а в нундины выводить к столбу, чтобы тот, кто сжалится, заплатил
за них долг. Иначе их ожидала работа на чужбине.[21] Вот и теперь у столба
было двое несчастных. Сквозь прорехи Я одежде виднелись кровавые рубцы. Тот,
что постарше, сидел безучастно, уставившись в землю, где лежала снедь,
принесенная милосердными торговками. Другой, помоложе, с интересом наблюдал
за аримой, которая, вися на хвосте, обмахивалась голой ладошкой. Совсем как
матрона в жаркие дни.
При виде аримы лицо смотрителя базара вытянулось и помрачнело. Может
быть, смотритель истолковал ее кривляние как издевательство над правосудием,
стражем которого он являлся. Ведь столб, на который она осмелилась
забраться, поддерживает порядок в государстве. Рухни он - никто не будет
возвращать долгов. Перестанут платить жалование людям, которые служат
закону.
Но недаром смотрителя базара прозвали "Не дам промаха". Когда-то он
считался лучшим лучником двенадцатиградья и побеждал на состязаниях во время
празднеств богини Норции. С тех пор прошло много лет, но еще не иступились
камышовые стрелы и не стерлась тетива, принесшая пальмовую ветвь. Толпа
замерла, увидев в руке "Не дам промаха" лук. Страсть преследования сменилась
сочувствием к зверьку. Кажется, люди желали смотрителю базара промахнуться.
В конце концов это игра, состязание в ловкости, потеха. Почему ее хотят
прервать? Или, может быть, люди уловили во всем происходившем какой-то
жестокий смысл. Ни у кого из них не хватило смелости насолить жадному и
жестокому Толумене, переломать ноги мяснику, хотя он этого давно заслужил.
Никто не залез на столб и не показал язык всем этим злым, надутым, важным;
даже гистеры,[22] дающие представление на площади, не решатся на такое.
Смотрите, арима будто хочет сказать: "Плевала я на ваши законы, на ваше
богатство, на ваши угрозы!"
- Арима! Арима! - послышался крик.
Это был Пулена. Не найдя аримы дома, он бросился ее искать. Шум на
базарной площади привлек внимание мальчика. С ужасом он увидел, как "Не дам
промаха" натягивает тетиву.
- Не смей! Не смей! - закричал Пулена.
Но было уже поздно. Просвистела стрела. Мохнатый комочек упал на землю
к ногам колодников. Мальчик кинулся к ариме, схватил ее, прижал к груди. Его
пальцы были в чем-то липком. Но он этого не замечал. Он смотрел в глаза,
полные человеческих слез.