"Александр Немировский. Я - легионер (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

хотя часто именно помощнику он бывает обязан своим успехом. И никто не
прославляет гребцов и матросов, искусству и труду которых обязан спасением
корабль. Все возвеличивают кормчего. Пока я размышлял и взвешивал все
случившееся, появились охотники. Они окружили Алкивиада и его добычу.
Представь себе удивление и восторг, приправленные завистью. Не многим
приходилось даже видеть такого зверя, а тут юнец пригвоздил его к земле с
одного удара. Алкивиад был невообразимо горд. Правда, он избегал смотреть в
мою сторону. Лишь на мгновение я уловил в его взгляде мольбу. От меня
зависело, будет ли он посрамлен или возвышен.
Мы вернулись в Афины. Вепрь долго служил предметом восхищения всех, кто
его видел в доме Перикла, а затем в храме Артемиды, куда "победитель" отдал
свою добычу. Я не рассказал о происшедшем даже Периклу. Если я смолчал в
лесу, то почему я должен распространяться в Афинах? Так я тогда думал. Но
теперь знаю, что ошибался. Зло надо истреблять, пока оно не пустило корни.
Вскоре я смог в этом убедиться. Возомнивший себя первым охотником,
Алкивиад пожелал быть первым атлетом.
Однажды во время борьбы он прокусил руку своему противнику в тот
момент, когда должен был признать свое поражение. Противник был настолько
удивлен, что ослабил хватку и крикнул: "Эй, Алкивиад, ты кусаешься как
хорек". И ты думаешь, ему стало стыдно? Он нашел в себе наглость ответить:
"Я кусаюсь как лев".
А про собаку я не стану и говорить.
- Про какую собаку?
- Как? Ты об этом не знаешь? У Алкивиада была собака. Умница. Он часто
гулял с ней по городу. Многие останавливались и показывали на нее пальцами.
"Смотри, какая большая собака" или "Видишь, какой у нее пышный хвост!" -
говорили прохожие. Алкивиаду это нравилось. Прошло несколько месяцев, и
афиняне уже привыкли видеть на улицах Алкивиада с собакой и никто на них не
обращал внимания. Тогда Алкивиад отрубил собаке хвост!
- Какой негодяй! Изуродовал животное!
- Да, это было так! И снова прохожие шептались, показывая пальцами на
собаку. Может быть, они осуждали юнца, но Алкивиада не пугало осуждение.
Лишь бы чем-то выделиться. Я решил серьезно поговорить с Периклом,
рассказать ему о своей ошибке и ее последствиях. Но Перикл заболел и умер. А
Алкивиад уже нашел для себя новое поприще и новых друзей. Молодежь не чаяла
в нем души. Он заразил ее честолюбивыми планами завоеваний на западе. На
агоре и улицах можно было видеть кучки людей. Сидя на корточках, они
рисовали на песке очертания берегов Сицилии, Италии и Карфагена. Имя
Алкивиада произносилось с восхищением и надеждой. Только он может вывести
государство из тупика. Победа на западе покончит и со Спартой.
Это был план, построенный на песке. Но флот уже стоял в гавани Пирея, и
ветер безумия раздувал его паруса. А в ночь перед отплытием кто-то сломал
носы гермам. Сотни лет стояли эти статуи на перекрестках, и их никто не
трогал. А тут такое кощунство! Его приписали Алкивиаду. Очень уж похоже было
на его проделки. Нет, я не думаю, чтобы это сделал он. Но молва подобна
лернейской гидре, у нее много голов и зловонных ртов. Их не устрашишь
раскаленным железом.
Называли и мое имя, будто я обучил его неверию в богов. Я не стал,
оправдываться. Да, я был виноват, хотя и не в том, в чем меня обвиняли. А
события следовали с головокружительной быстротой. Алкивиад только высадился