"Александр Немировский. Я - легионер (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

- Кто тебя лучше поймет? Я тоже жрец Клио[66] и ученик Геродота.
"Этрусская история в двадцати книгах", "Карфагенская история в восьми
книгах". Это мои труды. Помню, как на публичных чтениях под одним толстяком
подломилось сиденье. Вот хохоту было! Хорошо, когда над тобой смеются. Смех
обезоруживает. Когда я прочитал Августу главу из истории времен Юлия Цезаря,
он не смеялся. Он посмотрел на меня непроницаемыми глазами и сказал: "Мой
Клавдий! Ты говоришь сумбурно, а пишешь слишком связно". Я сделал вид, что
не понял намека. Но Антония[67] сказала мне прямо: "Дурак!" - и бросила
свиток в огонь. Тогда я занялся этрусками. С этих пор меня стали считать
безобидным чудаком. Я пережил всех своих родичей. А ведь историю галлов еще
никто не написал. Займись галлами! Да, они не носят тоги, но разве это
довод, чтобы лишать их истории? Или еще лучше - германцами. Нет, эстами.[68]
У них свои историки появятся нескоро.
Нерон[69] тряхнул огненно-рыжей шевелюрой.
- Не слушай этого старого идиота, - произнес он, картинно вытягивая
руку. - Август тоже считал его дураком. Жены били его сандалиями. Кому нужны
эти карфагеняне и этруски? Заняв трон, я приказал сжечь всю его писанину.
Напиши мою историю. Пусть те, кому не посчастливилось меня слышать, знают,
какой у меня божественный голос, как мне рукоплескали зрители, сколько я
получил наград! Не слушай шептунов. Если хочешь знать, я был любящим сыном.
Те, кто в этом сомневались, получили по заслугам. Ха-ха! Посмотри на мои
волосы. В них отсвет пожара. Но, Рим подожгли иудеи, называвшие себя
христианами. Кто бы это мог сделать другой? Ведь они не приносят жертву
перед моей статуей до сих пор!
Тацит поднял голову. Пылинки плясали в острие луча, пронзавшего мрак
таблинума.[70] На черной поверхности стола белел свиток. Казалось, тени
былого вышли из него и заговорили голосами цезарей. Это был сон, один из тех
кошмаров, после которых просыпаешься в холодном поту. Он все эти дни много
писал. И уснул прямо за столом. Надо обходиться без диктовки. В наши дни
нельзя никому верить. Никто не должен и догадываться об этом свитке. Иначе
он никогда не увидит света.
Тацит торопливо развернул свиток и пробежал последние строки.
"Пет, это не больно! - молвила Аррия, вынимая из своей груди
окровавленный нож и протягивая его потрясенному мужу. Так она вошла в
бессмертие вместе с консуляром Тразеей Петом, казненным Нероном".
- Не больно! - повторил про себя Тацит. - Больнее жить рядом с
убийцами, ходить с ними по одной земле, дышать одним воздухом и молчать. Нож
или яд. Мгновенная смерть! Но кто-то ведь должен быть свидетелем
преступлений и судьей. Кто-то должен передать последние слова Аррии: "Пет,
это не больно!"
Стук в дверь заставил Тацита вздрогнуть. Привычным местом он открыл
стол и спрятал свиток в тайник.
- Регул,
Тацит придал лицу внимательное и любезное выражение. Это была маска,
которую он обычно принимал вне дома. Слуги знали Тацита другим. Но в атриуме
не было слуг. У стены виднелась сутулая спина Регула. Регул изучал росписи
так внимательно, словно их сюжет мог выдать чью-то тщательно скрываемую
тайну.
Заслышав шаги, Регул резко обернулся. Его тонкие губы сложились в
улыбку. Ее так и называли "улыбкой Регула". Скольких она погубила! Рустик