"Александр Немировский. Я - легионер (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

Дворец Аттилы находился на возвышенности. Деревянная стена с высокими
квадратными башнями окружала его. Но ворота дворца никем не охранялись.
Видимо, Аттила чувствовал себя в безопасности среди своих соотечественников
и не нуждался в страже.
Миновав вестибюль, мы вошли в огромный зал. Потолок поддерживали
многочисленные деревянные колонны. Пол был застлан пестрым ковром. Вдоль
стен на низких скамьях сидели гунны в одеждах, сверкающих золотом и
драгоценными камнями. Видимо, это были советники Аттилы. Но где же Аттила?
В зал вбежала стайка девушек в белых туниках до пят. Если бы не
раскосые глаза и приплюснутый нос, их можно было бы назвать миловидными.
Девушки направились в угол зала, где сидел человек в грубом плаще. Рядом с
ним была Ильдико.
Я не мог отвести взгляда от Аттилы. Я теперь знал, что это был он.
Широкоплечий, с крупной головой, как бы выходящей прямо из туловища, и
маленькими глазами, он был еще страшнее, чем я себе его представлял.
Девушки затянули какую-то протяжную песню, время от времени кланяясь
жениху и невесте. Наверное, это была свадебная песня. Бедная Ильдико!
- Тебя зовут Аполлоний? - спросил Аттила, когда я приблизился.
Я молча поклонился.
- Мне рассказывала о тебе Ильдико, - продолжал Аттила. - Ильдико
просила, чтобы ты отправился к ее отцу и сообщил, что она нашла свое
счастье. Завтра тебе дадут свежих лошадей и охрану.
Я с трудом удержался, чтобы не бросить Аттиле в лицо все, что я думаю о
счастье Ильдико. Но вместо этого я сказал:
- Сегодня мне пришлось побывать в твоих термах. Нигде нет равных им по
красоте. Недаром строитель так любит свое сооружение и так привязан к твоей
милости, что считает за счастье остаться при термах служителем.
Аттила вскинул голову. Я был уверен, что он понял намек. Но в моих
словах не было ничего оскорбительного. Поэтому ему пришлось принять их в
прямом, а не скрытом значении.
- Ты прав, - согласился Аттила. - Мои термы заслуживают похвалы, но что
ты скажешь о моем дворце?
Я стал восхвалять дворец, выбирая самые пышные выражения.
Аттила прищурился. Опущенные веки, желтые и морщинистые, как кожура
печеного яблока, потушили острый, пронизывающий взгляд. И если бы не
вздрагивающие уголки губ, я готов был поклясться, что Аттила дремлет.
О чем размышлял он в эти мгновения, показавшиеся мне вечностью? Думал
ли он о новых походах или о беге времени, перед которым бессилен
могущественнейший из царей? Сознавал ли Аттила, что, приближая к себе чужую
молодость, он бессилен отдалить смерть?
Знаки придворных и более чем выразительная мимика Эдекона дали мне
понять, что аудиенция окончена. У меня не было возможности просить Аттилу об
отсрочке свадьбы. Свадьба совершилась в то время, пока я мылся в термах и
выслушивал рассказ архитектора. Как наивен был Гундерик в своих надеждах на
мой ум. На земле еще не родился человек, которому бы удалось перехитрить
Аттилу!
В последний раз я взглянул на Ильдико. В выражении лица, повороте
головы я уловил что-то новое, мне незнакомое. Нет, не отчаяние. Скорее
решимость.
С помощью Эдекона я отыскал отведенный мне дом. Бургунды, родичи