"Александр Немировский. Я - легионер (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

центру. В центре города, как мне объяснил Эдекон, находился дворец Аттилы.
Посланные Аттилою царедворцы приняли наши дары и выделили место для
отдыха. Но прежде нам предложили пройти в термы. Сколько я ни ссылался на
свою усталость, посланцы Аттилы были настойчивы. Наверное, никто не должен
был показываться перед владыкою, не смыв вместе с потом и дорожной пылью
злые умыслы.
Термы, куда меня повели, были поразительной красоты и могли бы
прославить любой из городов Галлии. Через портик я прошел в просторный
вестибюль. Два окна, прорубленные под сводом, давали возможность видеть, с
каким вкусом устроен потолок. На стенах, покрытых белым полированным
цементом, изображены фигуры конных гуннов, повозки и остроконечные шатры.
Видимо, художник хотел напомнить гуннам об их жизни, какой она была до
вторжения в Европу.
Не успел я снять одежду, как ко мне подошел пожилой человек с повязкой
на бедрах и на чистом латинском языке спросил, не нуждаюсь ли я в его
услугах.
- Благодарю тебя, почтеннейший. Но я привык мыться сам, - отвечал я.
- Видимо, ты приехал издалека! - воскликнул незнакомец.
Присев на корточки, он продолжал:
- Десять лет я провел в этих термах, но никто не назвал меня
почтеннейшим. Для гуннов и их гостей я просто раб. И никто уже не знает
моего настоящего имени. Никто не помнит, что эти термы сооружены мною.
- Ты архитектор? - спросил я, не пытаясь скрыть удивления.
- Да, - ответил незнакомец. - Когда-то мое имя было хорошо известно, и
здания, которые я построил, до сих пор украшают мою родину. В один из
набегов гунны схватили и увезли меня с собою. Мне было приказано построить
терны. Я вложил в работу все свое умение, ибо награда, на которую я
рассчитывал, превосходила все, что когда-либо мне платили. Мне казалось, что
Аттила, увидев мое старание, возвратит мне свободу, и я вернусь на желанную
родину, обниму жену свою и детей. Вот уже девять лет они ничего не знают обо
мне... Наивно было рассчитывать на благодарность Аттилы. Меня оставили
прислужником при термах. Теперь я должен тереть спины, обрезать ногти и
выполнять другие прихоти посетителей терм.
Незнакомец давно уже кончил свой печальный рассказ, а я никак не мог
прийти в себя. Меня не только потрясла судьба архитектора, но и взволновало
собственное будущее. После всего услышанного разве я мог надеяться, что
сумею убедить Аттилу отсрочить свадьбу с Ильдико? Не прикажет ли владыка
гуннов заковать меня в цепи? И я тоже никогда не увижу своей родины, как
этот несчастный архитектор...
Снаружи меня ожидал Эдекон. Я едва узнал его: он был в одеянии, скорее
приличествующем персидскому вельможе, чем воину. Пурпурный плащ, раздуваемый
ветром, позволял разглядеть под ним богатую тунику, украшенную вышивками, и
массивную золотую цепь, наверное, захваченную во время набега на один из
римских городов. Мягкие полусапожки из черной кожи были оторочены
драгоценными камнями. "Как же должен одеваться сам Аттила, если его воины
щеголяют в таком наряде?" - подумал я.
- Пойдем со мной, чужеземец. Владыка пожелал тебя видеть, - сказал
Эдекон торжественно.
Гунн разговаривал со мною так, словно увидел меня впервые. Мне это
сразу не понравилось. Ведь слуга - зеркало господина.