"Владимир Немцов. Тени под землей (Дилогия)" - читать интересную книгу автора

связанных с неожиданной находкой.
Все это было для меня загадкой. Я открыл заржавевший замок готовальни и
откинул крышку. На полуистлевшем синем бархате лежали покрытые зеленой
окисью инструменты.
Колосков смотрел на них задумчиво, будто о чем-то вспоминая, затем
бережно взял у меня готовальню, закрыл ее и, не говоря ни слова, положил
обратно в машину.
Тут он заторопился. Мы расстались и условились встретиться у меня.
Жил я тогда в гостинице "Европа", чудом сохранившейся после фашистской
оккупации.
Это было маленькое, приземистое здание на окраине города, доживающее
последние дни среди заново выстроенных многоэтажных корпусов. По плану
реконструкции города на месте "старой гостиницы", как называли ее жители,
должно вырасти большое здание архитектурного института.
Старую гостиницу жители не любили. Об этом я узнал чуть ли не в день
моего приезда. Они рассказывали, что во время хозяйничанья фашистов в этом
доме помещалась то ли тюрьма, то ли гестапо. Неприязненное чувство к этому
хмурому зданию с маленькими сводчатыми окнами, толстыми стенами и темным
вестибюлем, в котором как бы сохранилась вековая сырость, охватывало
каждого, кто переступал его порог.
Я остановился в гостинице "Европа" только потому, что от нее было ближе
к полигону, где испытывались интереснейшие приборы, разработанные местным
физическим институтом. Они представляли собой маленькие радиолокаторы для
определения расстояний. Заказали их геодезисты, чтобы ночью и в тумане
можно было производить геодезические съемки. Это требуется для наших
огромных работ и на реках и в пустыне. Кроме того, эти приборы
предназначались и для других целей...
Однако я увлекся техникой и позабыл о своем рассказе.
Дальше события развивались так.
Вечером ко мне в номер пришел Федор Григорьевич.
Он молча снял пальто, присел на диван и вынул из кармана аккуратно
свернутый листок полупрозрачной кальки. Расправил его на коленях и сказал,
словно продолжая разговор:
- Ты, конечно, прав. Работа моя стоящая, и, нечего греха таить, с ней я
никогда не расстанусь. Во всяком случае, до тех пор, пока полностью не
закончится восстановление города. Мы тут, на нашем участке, применили
новую механизацию и даже пробуем телемеханическое управление агрегатами.
Труда здесь много положено.
- Федор Григорьевич, вы чего-то не договариваете, - сказал я напрямик,
причем даже удивился своей смелости. - Чего вам не хватает?
- Вот этого, - и Колосков протянул мне листок.
"Список чертежей ВД", - прочел я. Дальше шли номера и названия.
Колосков заметил, что листок не произвел на меня никакого впечатления,
глубоко вздохнул и начал подробно рассказывать:
- Там, где я нашел готовальню, когда-то помещалось наше проектное бюро.
Фашисты взорвали это здание при отступлении. Перед самой войной
работавший вместе со мной старый архитектор Евгений Николаевич Бродов
создал проект огромного санатория. Его хотели строить на берегу моря. Это
было чудо архитектурного искусства. В проекте Бродова строгое изящество
классических форм сочеталось с новейшими достижениями строительной