"В.И.Немцов. Параллели сходятся " - читать интересную книгу автора

кармане.
Выходил я на слабоосвещённую сцену и, вертя перед собой светящийся шар,
привязанный на проволоке, мелодекламировал:

Згараамба, згараамба, згараамба. Амб.
Амб, згараамба, амб згараамба...

и так далее.
Номер этот успеха не имел, но отнюдь не из-за стихов Каменского.
Изящные поиски талантливого художника были поняты мною чересчур примитивно,
как говорится, прямо "в лоб". В дальнейшем я старался этого избегать.
Хоть я и предупреждал, что не буду касаться этой темы, но, как
говорится, из песни слова не выкинешь. А потому подошёл к самому
неприятному в моей жизни воспоминанию, о котором писать ужасно не хочется.
Не было тогда на меня отцова ремня, а то бы следовало проучить. Не балуйся,
дескать, стишками, а уж если напала на тебя эта болезнь, то держи её
втайне. Однако сейчас, рассказывая о параллельных творческих путях, трудно
обойтись без упоминания о моих попытках овладения поэтическим словом.
Вполне вероятно, что эти поиски помогли воспитать в себе поэтическое
видение окружающего, что потом пригодилось даже в технике, не говоря уже о
литературе.
Писать стихи "для себя" -- не такое уж зловредное занятие, если у
человека нет других путей проявить свои творческие возможности. А
возможности есть у каждого в большей или меньшей степени. В этом я уверен,
иначе бы не стал писать эту книжку. Правда, у некоторых молодых людей есть
леность мысли, инертность или боязнь проявить себя как натуру действенную,
творческую. Но есть и "модная болезнь века" -- наигранный скепсис, цинизм,
отсутствие ясной цели -- именно то самое, что так успешно пропагандируется
буржуазным искусством.
Так вот, о моих поэтических опытах: я не мог писать стихи только для
себя. Учился гражданскому мужеству у Маяковского, а по форме они явно
напоминали Есенина. Стихи печатались в тульских областных газетах
"Коммунар", "Молодой коммунар", даже где-то в Москве, кажется в "Молодом
ленинце". Но мне больше нравилось читать стихи с эстрады. Это я умел делать
без монотонного завывания, что и тогда и сейчас отличает манеру чтения
многих поэтов. А потому, когда в Тулу приезжали московские прославленные
поэты, то вместе с ними выпускали и меня. За умелым, темпераментным чтением
скрывались и смысловые и поэтические недостатки моих стихотворных опытов.
Аплодисменты доставались и мне. Ну как же не похлопать земляку!
Но доставались не только аплодисменты, но и неприятности. В рабфаке
почему-то приклеили кличку "футурист", хотя ни в стихах, ни в поведении, ни
в одежде я ничем не походил на представителей этой группы. В своё время они
эпатировали буржуазное общество, а после революции делали это уже по
инерции, под флагом борьбы с остатками буржуазной культуры. Если не считать
чёрной блузы с большим красным бантом -- несколько необычного одеяния, в
котором изредка выступал на рабфаковских вечерах, -- ходил я всегда в
кожаной куртке на подкладке из какой-то дерюги или мешковины. Клетчатая
кепка и полосатый бумажный шарф, что было тогда модно, дополняли мой
костюм. Впрочем, так одевались почти все мои товарищи. Разве только кепка и
шарф были у них поскромнее.