"В.И.Немцов. Параллели сходятся " - читать интересную книгу автора

индустриализацию. Пышными лозунгами о мировой революции крикуны
затуманивали наше юное, незрелое самосознание, и кое-кто из ребят поверил в
авангардистскую роль студенчества в решении сложнейших социальных вопросов.
Однако партия пришла на помощь комсомолу, и после жестокой борьбы за
ленинизм с последышами троцкизма было покончено.
В то время я плохо разбирался в марксистско-ленинской теории. Меня
учила жизнь и товарищи по рабфаку, а несколько позже -- товарищи по
студенческому общежитию, что было на улице, которая называлась Ильинка, а
сейчас улица Куйбышева. Среди ребят, как я уже упоминал, оказалось много
окончивших рабфаки, прошедших тяжёлый трудовой путь шахтёра, станочника,
каменщика, тех, кого особенно близко касались успехи индустриализации. Они
жили этим, понимали сердцем, познали собственными мозолистыми руками.
Так получилось, что в большой комнате общежития, куда меня поместили,
оказались студенты разных факультетов и даже институтов. Поздним вечером,
сидя за длинным столом, я штудировал учебники по теории стихосложения,
изучал историю западной литературы, которую потом сдавал П.С.Когану,
президенту Академии художественных наук. Вспомнил я о нём по ассоциации со
стихами Маяковского (он мне многое подсказывает в связи с работой над этой
книгой). Стихи назывались "Тамара и Демон". В них есть такие строки:

Вот башня,
револьвером
небу к виску,
разит
красотою нетроганой.
Поди,
подчини её
преду искусств --
Петру Семёнычу
Когану.

Готовился к зачётам я добросовестно, хотя большинство лекций пропускал.
И может быть, в отличие от многих студентов, больше отдавал времени самим
произведениям, то есть первоисточнику, чем штудированию учебников по
истории и теории литературы. Эта привычка осталась у меня и в дальнейшем,
когда перешёл на другую параллель -- в область точных наук.
А переходить надо было. Однако я всё-таки хочу продолжить начатый
рассказ о вечерах в общежитии. Итак, занимаюсь я изучением какого-нибудь
"анапеста" или "амфибрахия", и в эту минуту тихо открывается дверь, входят
мои товарищи -- будущие инженеры, экономисты, строители, те, о которых
потом мы будем читать как о знатных людях первых пятилеток, входят,
бесшумно снимают сапоги, чтобы не помешать соседям по комнате, изучающим
математику, физику, историю. Не помешать и мне со своим "амфибрахием".
Ребята приходили поздно, так как работали на железнодорожной станции по
разгрузке угля, досок, дров или на стройке рыли котлованы, подносили
кирпичи и занимались отнюдь не студенческой работой, а привычным тяжёлым
трудом.
Это было крайне нужно. Механизации тогда не существовало, да и лишние
рубли студенту не помешали бы. Жизнь оказывалась нелёгкой. Приходилось
помогать родителям, маленьким сестрёнкам, братишкам.