"Збигнев Ненацкий. Я - Даго (Dagome Iudex #1)" - читать интересную книгу автора

Когда Зелы ложилась на живот, он, будто на конской спине, гарцевал на ее
ягодицах, упругих и обширных, гладил шею. Осторожненько всовывал язык в ее
ушную раковину, так как это доставляло ей удовольствие, Ей нравилось, когда
мальчик игрался ее волосами и расчесывал их, как расчесывают конскую гриву.
Она позволяла гладить свой живот и заглядывать к себе в пупок, куда
прятался его палец, даже не доставая до дна. Холмы и долины тела великанши
стали для мальчика необычайно интересным миром, наполненным удовольствием,
которого женщина могла достичь различными путями, если только мужчина мог
заговорить с нею языком тела.
Обучение этому языку Зелы продолжила, когда сыну Бозы исполнилось
тринадцать лет, с тех пор она часто купалась в деревянной кади с теплой
водой, куда сыпала сушеные и мелко растертые зелья: ромашку, цветки ландыша
и шиповника, плоды крушины и куриного зелья, а еще - пахнущие малиной
палочки можжевельника. После купания она тщательно натирала волосы
подмышками, лоно и весь крестец маслом из молодых побегов сосны. вымытая
таким образом и пахучая, она, обнаженная, садилась на ложе, а мальчик, тоже
нагой, расчесывал ее длинные и густые волосы, время от времени лаская
открытую шею. И вот тогда, к своему изумлению, убеждался он, что любое
прикосновение к коже на ее шее возбуждает в великанше дрожь наслаждения.
Зелы говорила, что когда он касается ее ушей - то пальцами, то снова
языком, вскальзывая в ушную раковину, ее охватывает чувство удивительного,
сладостного тепла. С тихим вздохом ложилась она тогда на постель, а он
проводил, сначала пальцами и губами, по ее замкнутым векам, хватая зубами
ресницы. Затем его пальцы и губы спускались к шее Зелы, на округлые ее
плечи. Пальцы мальчика все сильнее и сильнее начинали сжимать высокие и
тугие груди, а зубы его легонько покусывали ее соски. Тогда дыхание Зелы
ускорялось, ноги же потихоньку начинали расходиться. Чем ниже спускались
его руки и губы по твердому, выпуклому животу, а язык проникал в пупок, тем
более раздвигались бедра Зелы. Она даже вскрикнула от наслаждения, когда
внезапно - согласно ее наукам - он покинул ее лоно и поцеловал большой
палец на ее правой ноге. И, в конце концов, делая вид, что устал и
засыпает, он ложил голову на внутреннюю часть ее бедра. Он чувствовал, как
быстро дышит великанша, как под кожей внизу живота движутся скрытые в его
глубине мышцы. Потом же он притворялся, что проснулся, и погружал лицо в
благоухающую сосновым запахом гущу волос на лоне, нажимая на холмик лона
пальцами руки, поначалу еле-еле, а затем все сильнее; в самом же конце,
видя, как длинная розовая щелка меж ее ног заполняется слизью, запах
которой, смешавшись с запахом соснового масла был настолько одуряющим, что
вызывал у мальчишки головокружение, замечал он высовывающийся из щелки
маленький темно-красный язычок, о котором Зелы рассказывала, что это самое
чувствительное место женского тела, отличающее ее от звериных самок. Его не
было ни у коров, ни у кобыл, и вот потому-то, хоть и походило на спаривание
крупных животных то, что делали люди друг с другом, но все же отличалось во
многом. "Мужчина, который не играется женским этим язычком, не посасывает
его, не гладит, - объясняла Зелы, - ничем не отличается от покрывающего
кобылу жеребца. Тогда он животное, а не человек." Вот почему мальчишка
хватал этот язычок губами, сосал его до тех пор, пока запахи ее влагалища
не доводили его до обморочного состояния, а сама Зелы не начинала хрипло
сопеть и все громче и громче стонать. Чувствуя, что и она уже теряет
сознание, великанша хватала его голову и подносила к своему лицу, чтобы