"Йозеф Несвадба. Мозг Эйнштейна (Сборник "Чешская фантастика")" - читать интересную книгу автора

утратили свое значение для каждого из нас.
У Джонса и Кожевкина самые совершенные лаборатории, искусственный мозг
за три секунды справляется там с задачами, для решения которых виднейшим
математикам понадобилась бы целая жизнь. Но машины имеют дело только с
теми задачами, которые ставят перед ними люди. Таким образом, мы очутились
в заколдованном кругу. Физика превращается в прикладную науку, все
очевиднее ее зависимость от философии в такой же мере, в какой вязание
кружев зависит от живописи. Именно поэтому мы теряем молодежь. Создаем
машины, умеющие отлично стирать, варить, оперировать или летать в космос,
точно так же как в прошлых столетиях наши предки создавали автоматических
пианистов или искусственных медведей и показывали их в цирке. Мыслящие
люди считали это игрушками, а тех, кто их придумывал, называли
шарлатанами. Нам грозит такая же участь.
Мне не аплодировали: очевидно, выступление было несколько
преждевременным, Джонс хмурился. Остальные коллеги переговаривались
вполголоса. Шум в зале постепенно нарастал.
- Вам не нравятся мои механизмы? - вскочил Джонс. - А ведь они так же,
как искусственный мозг, созданный академиком Кожевкиным, - тут он
поклонился академику, - самые совершенные на свете. Ни у кого из
присутствующих нет такого мозга. Даже у вас, уважаемая коллега!
- Я не могу мыслить так быстро и точно, это правда... Но я могу
поставить новые задачи, могу до скончания века загрузить все ваши аппараты
своими сомнениями и недоумениями и люблю заход солнца.
Джонс иронически улыбался. Словно раскаивался в том, что он, научное
светило, вступил в дискуссию с таким незначительным оппонентом.
- Четвертое измерение наш мозг пока действительно не в состоянии
постигнуть, - признал Кожевкин, и видно было, что он жалеет об этом.
- Именно потому я и предлагаю, - сказала я, - создать биологический
мозг, который был бы ближе к человеческому, чем ваши механизмы, мозг,
способный понимать. Настоящее орудие познания.
- Мозг Эйнштейна? - снова недоверчиво улыбнулся Джонс. Его шутка дала
имя моему эксперименту. С тех пор его называли "аферой с мозгом
Эйнштейна".
Мой план был прост, я уже раньше советовалась об этом с нашими
физиологами и биологами. При помощи специальных аппаратов мы выявим три
наиболее совершенных мозга недавно умерших людей и особым способом
объединим их в один орган, который потом оживим и посредством
электрического раздражения заставим работать.
В избранный для проведения опыта день я снабдила своих ассистентов
рациометрами и разослала их во все больницы области. Наиболее мощными
оказались: мозг профессора архитектуры, разбившегося при падении со
строительных лесов, и мозг малоизвестного поэта, который мы использовали,
учитывая афоризм Эйнштейна, что воображение важнее знаний. А третьим был
мозг Анежки Новаковой, погибшей в результате аварии. Мы долго колебались:
стоит ли его брать. Это была домашняя хозяйка, мать семейства, не
совершившая при жизни ничего выдающегося. И все-таки наши приборы
сигнализировали, что ее мозг обладает наибольшей мощностью. В конце концов
мы им поверили и приступили к длительному и сложному процессу конденсации.
Нам удалось осуществить намеченный план. Теперь можно было приступить к
опытам.