"Йозеф Несвадба. Смерть Тарзана (Сборник "Чешская фантастика")" - читать интересную книгу автора

Он спасает наш цирк от разорения. Сейчас кризис, мой друг, и я готов
демонстрировать кого угодно - хоть безобразных уродов, хоть небесных
ангелов, - мне все равно. Я своего Тарзана использую в коммерческих целях,
и поэтому все законы на свете на моей стороне. Они будут охранять меня от
любых придурковатых ученых! Если вам не нравится, я вас не задерживаю.
Попытайтесь его сфотографировать; большой пользы это вам не принесет,
потому что он хочет быть обезьяной, хочет быть шимпанзе и делает это так
хорошо, что никто мне ничего не докажет...
Владелец цирка рассмеялся, он был уже как следует пьян. Видимо, до сих
пор дела в его цирке шли не так уж плохо, раз хватало денег на выпивку.
- Но если вы хотите испытать, милостивый государь... - робко заговорила
жена Кнолля, еще минуту назад выступавшая в качестве укротительницы львов.
- Что испытать? - рявкнул Кнолль и зло посмотрел на свою жену. И
укротительница львов здесь, в фургоне, сразу же превратилась в кроткую
голубицу, в послушную жену, которая стала успокаивать своего мужа,
забегала вокруг него, будто над ее головой защелкал тот самый бич из
толстой кожи, каким она каждый вечер укрощала в клетке царя зверей.
- Что испытать?! - снова рявкнул Кнолль, рявкнул погромче, чем лев. -
Хочешь, чтоб на нас обрушились несчастья? Да разве ты, корова, не знаешь,
что все эти сумасбродные ученые в конце концов с нами судятся? За свои
травмы они требуют денежной компенсации и готовы на тяжбу ухлопать все
свое состояние. Эх ты, курица безмозглая!
И в адрес укротительницы понесся поток изощренных ругательств, в
которых фигурировали уже не только домашние животные.
Я выбежал из фургона, а владелец цирка хриплым голосом все еще
перечислял мне вслед названия разных пород и семейств, известных в
зоологии.
Снаружи никого не было видно. Вокруг стояли запертые темные фургоны.
Большинство их обитателей находилось на арене. Время от времени до меня
доносились возгласы зрителей или ржание коней в стойлах. Должно быть,
выводили белых лошадей. Я раньше не обращал внимания на то, что у них есть
такие лошади. Ориентируясь по запаху, я без труда добрался до клеток. В
первой при лунном свете я увидел того единственного льва, изображение
которого украшает цирковые афиши. Он был уже довольно стар и лыс. И
сейчас, во сне, он время от времени терся о решетку, потому что его мучила
парша. В следующей клетке помещались шакалы. Как ни странно, но их не
мучила парша. Стоило, однако, шакалам меня увидеть, как они начали рычать.
Оно и понятно: эти шакалы были подозрительно похожи на собак. Какая-то
помесь волка с догом. Здесь, вблизи, я не мог ошибиться. "Хороши шакалы,
ничего себе. Лучше бы ты тех шакалов привязал к конуре, - подумал я. - В
общем, каков поп, таков и приход! Обман на обмане". Пройдя мимо нескольких
пустых помещений, мимо ящика со змеей, я наконец увидел совсем в стороне
обезьянью клетку. Она была оборудована, как все обезьяньи клетки на свете.
Зеркальца, лесенки, велосипед и разноцветные лоскутки, будто здесь
содержат обыкновенных мартышек или павианов. Обезьяна, а точнее,
неизвестное существо, покоилось в углу клетки, лицом к стене. На руках у
нее были цепи, какие прежде надевали заключенным, а на ногах - большое
чугунное ядро, знакомое мне только по истории средневековых тюрем. А ведь
никто во всем мире так не заковывает обезьян! Все эти металлические
приспособления предназначены исключительно для людей.