"Йозеф Несвадба. Робот внутри нас" - читать интересную книгу автора

сорок лет собиравший материалы для работы об искусственном воспроизведении
живой ткани.
- Вы себе не представляете, какие отличные условия существуют на
корабле для человека, решившего посвятить себя науке! Регулярное питание,
привычные несложные обязанности, никто тебя не отвлекает, - рассказывал
посетитель. Глаза у него блестели, он готов был продолжить разговор, ничуть
не смущаясь тем, что я не приглашаю его войти даже в прихожую. Такой же, как
и другие маньяки! Помню, один из них уговаривал меня, чтобы мой муж помог
продвинуть его изобретение - он предлагал цельные подметки заменять
составными. Это, мол, даст миллиардную экономию. Тот изобретатель на первый
взгляд тоже не казался ненормальным: он был учителем на пенсии. Мне жаль
этих маньяков. Многими из них движет не только честолюбие. Просто они
поставили перед собой неосуществимую цель, смешную и неудачную. Зачастую я
восхищаюсь их терпением и настойчивостью. Собственно, эти качества
свойственны каждому, кто хочет чего-то добиться в жизни. Это - упорство
дилетанта, но нравственно оно ценнее, чем цинизм и гордыня некоторых
профессионалов от науки.
- Я убеждена, что мой муж изучит ваши проекты, раз уж вы их ему
передали и тем более истратили на них в Гонконге большие деньги. Думаю, что
он оценит ваши идеи и вскоре вам напишет. Я напомню ему о вас, не
беспокойтесь. А сейчас мне, к сожалению, надо уходить, поэтому я не
приглашаю вас войти. Да и нет смысла говорить со мной о ваших проблемах!
ведь я профан в естественных науках и, собственно, даже никогда не знала,
над чем работает мой муж.
Посетитель оставил мне адрес своего отеля, номер комнаты и номер
телефона и долго прощался, настойчиво глядя мне в глаза, словно
гипнотизируя; может быть, он научился таким приемам на востоке. Но
загипнотизировать меня ему не удалось: я быстро захлопнула дверь и стала
укладывать вещи в чемоданчик.
До сих пор я упрекаю себя, что забыла сказать мужу об этом визите. Муж,
наверное, рассмеялся бы: мол, какой-то лекарь Чапек хочет создать роботов,
которых придумал писатель Чапек. Муж всегда отличался остроумием и умел едко
высмеять людей. Эта черта мне в нем не нравилась. "Моя фамилия Разум, а не
Россум из пьесы о Россумских Универсальных Роботах, проезжался он по адресу
таких маньяков. - Нынче многие путают науку с фантастикой! Скольким из нас
хотелось бы избавиться от серьезной исследовательской работы, подменив ее
каким-нибудь неслыханным обманом".
Сейчас я понимаю, что постепенно усвоила отношение мужа к этим
чудаковатым изобретателям. Прежде я то ли проникалась к ним симпатией, то ли
жалела их, уж не знаю, но, во всяком случае, не насмехалась над ними. "Если
этот Чапек показался тебе смешным, мысленно обращалась я к мужу, почему же
ты взял у него бумаги?"
Но весь этот разговор происходил лишь в моем воображении; как вы уже
знаете, я забыла сказать Разуму о Чапеке. А через неделю мой муж стал
знаменитостью. И это действительно произошло, как говорится, в мгновение
ока. Разумеется, и прежде было известно, что в институте существует
лаборатория молекулярной биологии, каждый студент-биолог знал об открытии
молекулярной структуры гемоглобина, благодаря которому стало возможно
создать живую ткань. Уже были известны и примерные структурные модели
простейшего живого организма. Над этим работали многие ученые мира.