"Йозеф Несвадба. Робот внутри нас" - читать интересную книгу автора

Молекулярная биология вдруг стала самой популярной отраслью науки. Мой муж
сделал какое-то важное открытие в этой области, что дало возможность создать
искусственного протиста, который прожил несколько дней и даже размножался
делением. Это была уже не только модель, а нечто большее, чем искусственная
амеба Бючли - смехотворная имитация живого существа из смеси жидкого масла с
содой в дистиллированной воде; правда, амеба Бючли передвигалась, высовывала
ножки и "пожирала" капельки ртути. Была и другая имитация - из гвоздичного
масла в спиртовом растворе.
Когда мы только что познакомились, муж демонстрировал мне все эти
суррогаты, стараясь заинтересовать своей работой. Но теперь все обстояло
иначе. Был создан настоящий живой организм, газеты всего мира поместили его
фотографии на самых видных местах, где обычно помещают убийц или полунагих
кинозвезд (в капиталистическом мире), или иностранных гостей и передовиков
труда, как это принято у нас. Муж принес домой целую охапку газет, наверное,
думал, что я вырежу из них его фотографии, которые были помещены рядом с
изображением протиста. Потом мы целый месяц топили этими газетами печурку в
ванной, потому что центральное отопление у нас не работало.
Теперь телефон в нашей квартире звонил с утра до вечера, и я
превратилась в заправскую секретаршу мужа. Он даже упрекнул меня в том, что
я недостаточно учтива и предупредительна - не отбарабаниваю каждому из его
коллег все сведения о том, где и когда мой супруг будет читать лекцию о
своем эпохальном открытии или какие иностранные гости прибудут на Либлицкий
симпозиум, который открывается в субботу. Съехалось их и в самом деле
множество, так что в четверг я попросту выключила телефон: пусть всем этим
занимается штатная секретарша мужа, а мне надо испечь рогалики для Енды,
ведь по субботам он не ест ничего, кроме гостинцев, которые я ему приношу.
Утром я даже не слушала радио, хотя передавали открытие международного
симпозиума и выступление моего мужа. Видно, он действительно внес крупный
вклад в науку.
Рогалики у меня пригорели, к тому же я забыла постирать свитер Енды,
так что дел у меня было по горло.
Часов в десять пришли двое в военной форме (в чинах я не разбираюсь).
Обоих я называла "товарищ", будто передо мной был один человек.
- Мы обнаружили вашу фамилию в записной книжке пана Чапека, - сказали
они, при этом лица у них были какие-то смущенные.
- Что он сделал?
- Умер...
Нет, лица у них были не смущенные, а скорее грустные, этакая немного
напускная грусть. Возможно, они думали, что я родственница Чапека. Я им все
рассказала и добавила, что таких знакомых, как Чапек, у меня за последнее
время развелось немало.
- Очень жаль, что он умер. А родные у него есть?
- Никого, - ответили они. - А за границей у него порядочное состояние.
По-видимому, он приезжал сюда исключительно для того, чтобы видеть доцента
Разума. Долгое воздушное путешествие повредило здоровью этого пожилого
человека: он умер от разрыва сердца.
- От инфаркта, - поправил второй сотрудник.
С минуту они спорили, одно и то же ли это.
- Умер сегодня утром, у себя в номере. Жаль, что вы ничего о нем не
знаете. Нам приходится допрашивать людей, имена которых записаны в его