"Леонид Нетребо. Господа офицера" - читать интересную книгу автора

было. Хотя, вот один раз читал - на стекле, значит, битом заставляли
танцевать. Дак что не видал, то не видал. Остальное - правда. Что про
немецкие-то лагеря... Про наши-то молчок, а про те - правда.
- Наши, вы имеете ввиду какие, уголовные? - уточнил дотошный Снежков. -
Уголовные!... - изменив голос, передразнивая, продребезжал мужик. -
Вырастешь - узнаешь, каки уголовные! А!... - он махнул на Снежкова рукой и
как-то отчаянно замолчал.
Я подумал, что сейчас опять самое подходящее перевести разговор на
другой объект.
- Брат-то ваш как, который воевал, жив-здоров?
- Жив-здоров, - отозвался эхом. - В Свердловске живет. Квартиру
недавно, как ветерану дали однокомнатную, когда зубы выпали. Сам-то я здесь
остался... А чо, тепло. Никто не попрекает. Мне ничего не надо. - Он
повернулся к нам сильно вдруг изменившийся лицом. Ноздри расширились, прямо
вздулись, глаза сузились - две темные щелки. Я пытался поймать в них
какой-нибудь сентиментальный блеск. Напрасно. Только звериная смелость
готового на все человека. Он продолжил тихо:
- Я человек - понимаешь? Человек. Это главно. Никто меня не может
заставить: где хочу, там работаю, где хочу, хожу, с кем хочу, с тем
разговариваю. Ежели что - не дамся!... Все, хватит!... Человеком помру. Все
остальное ерунда, понимаешь?
- Знаем, проходили - согласился Айзик, - "Человек - это звучит гордо!"
- Да-да!... - мужик рассмеялся, хлопнул Айзика по плечу, превратившись
опять в затрапезного забулдыжку, которого мы полчаса назад встретили возле
магазина. - Тока вы проходили, а я - живу! Ладно, - он показал на пустые
бутылки, - может по новой сходим, у меня еще на одну есть?
- Господа офицера!... - Снежков встал, галантно поклонился (он
преображался даже в легком хмелю): спина прямая, резкий кивок - подбородок к
груди, пауза, бросок чубчика назад. - Смею вам заметить, что нам пора. В том
смысле, что нам пора и честь знать.
- Дак вы еще, кроме олимпийцев, офицеры? - на этот раз мужик, казалось,
засомневался: верить или нет.
- Да, - Айзик сразу же нашелся, - мы из ЦСКА.
- А, понял!... - мужик обвел кампанию рукой, сказал напыщенно: -
Сборная Совармии на Карагандинском привале.
- В самоволке!... - в тон ему воскликнул Айзик.
Я решил взять командование на себя. В полной уверенности, что, как
подобное бывало ранее, друзья поддержат игру. Встал, прокашлялся.
- Господа офицеры!
Айзик стал рядом со Снежком. Поднялся и мужик.
- Товарищи лейтенанты! Слушай мою команду! На первый-второй
рассчитайсь!
- Первый!
- Второй!
- Третий!... - мужик, дурачась, выгнул грудь колесом.
- В шеренгу по двое становись!
Айзик и Снежок послушно выстроили жиденькую шеренгу.
- На вокзал! Обратной дорогой! Шаго-о-ом - марш!!!
Мы с мужиком пошли рядом, стараясь сохранять солидную походку, не
отставая от марширующих.