"Макс Неттлау. Очерки по истории анархических идей " - читать интересную книгу автора

пунктами анархизма, начиная с конца 60-х и вплоть до 80-х годов. Какая
перемена со времени унылой изоляции Кердеруа и Дежака, десять лет тому
назад, в 50-х годах! Огромный шаг вперед сделан был, главным образом,
благодаря блестящему взлету Прудона в его последние годы (1858-1864), не
менее блестящему развертыванию деятельности Бакунина, начиная с 1863-1864
годов, небывалому расцвету молодых социалистических талантов в Бельгии в
60-х годах и преданности и отзывчивости, с какими встречались анархические
идеи в разных частях Швейцарии, Италии и Испании, где такой прием был давно
уже подготовлен, как показывает ближайшие рассмотрение вопроса. Так,
например, Юра была районом местной автономии, где преобладали развитые и
самостоятельно мыслившие рабочие (часовая промышленность в то время была
совершенно децентрализована и свободна от машинного производства),
итальянская Романия, Флоренция, Милан, Неаполь и т. д. были гнездами
восстаний и заговоров на протяжении многих лет; эти восстания всегда были
направлены против государственной власти, которую восставшие в этих
местностях считали совершенно бесполезной, нелепой и ненавистной.
Каталонские части Испании были проникнуты духом федерализма, а среди рабочих
крупной текстильной промышленности было сильно ассоциационное движение.
Андалузские провинции, под влиянием нищеты населения, созрели для социальных
и аграрных восстаний и т. д. Здесь практика местной автономии, там - влияние
учений федерализма (Писаконэ, Пи-и-Маргаль) еще задолго до того подготовили
почву. Государство, церковь, буржуазия, земельные собственники и весь
авторитарный механизм, на который они все опирались, были признаны врагами.
Таким образом, путем естественной игры сил и факторов притяжения и
отталкивания, - подобно зернам, брошенным на ветер и частью попавшим на
бесплодную почву, а частью давшим роскошные всходы на плодоносной почве, -
анархические идеи в 60-х годах, когда Интернационал и другие силы (например,
кооперация в Англии и Франции, лассальянское движение в Германии и т. д.)
повсюду объединили секции, общества и союзы, наиболее подвижных и деятельных
рабочих и социалистических друзей рабочих, анархические идеи пустили корни в
большом масштабе и в самой плодоносной почве, как уже сказано выше. При
этом, конечно, неизбежно было, что анархизм медленнее развивался на менее
подготовленной почве (напр., во Франции) и почти вовсе не развивался в
странах, где такие благоприятные условия совершенно отсутствовали. Таким
представляется положение, - по крайней мере, на мой взгляд, если оглянуться
на пройденный путь теперь, когда мы можем изучить и сравнить многие моменты
движения, смысл которых был сокрыт от современников. С другой стороны, весь
повседневный опыт деятелей того времени исчез вместе с ними, и мы не можем
уже точно установить его.
Мы вынуждены допускать неточности и ошибки во многих наших годах, но
это естественное местное распределение сил анархизма в 60-х и 70-х годах
объясняет много других вопросов, напр., бесполезность столь многочисленных
споров того времени и позднейших времен о необходимости сделать
универсальную, одну единственную социалистическую доктрину: ни Маркс,
добивавшийся этого, ни энтузиасты анархизма, которые этого жаждали и
надеялись на это, не добились успеха. Не говоря уже о том, чтона это дело
было убито много энергии, эти попытки дали повод также к широко
распространенному недоверию, при наличии существовавших в то время расовых
теорий, считавших латинскую и славянскую расы едва ли не прирожденными
анархистами, а англо-саксонскую и тевтонскую расы - прирожденными