""Hевский альбом #3" (не полностью)" - читать интересную книгу автора

Жизнь его лирического героя (и, может быть, этот термин -
единственная дань осколочному романтизму в лейкинской поэзии) внешне
однообразна: она строится на противопоставлении "герой" - "быдло", но
зато по обе стороны баррикад столько оттенков, столько нюансов, что
диву даешься видовому многообразию этих однотонных созданий душевной и
социальной природы. Лейкин все время дудит в одну дуду и все время
заставляет нас расширять диапазон слуха. Его стихи - для чутких и для
взывающих к чуткости.
Он находит сотни синонимов для самоуничижения: душа - нераспла-
тившаяся, удача - невоплотившаяся, имя - потерянное, дом - пустой, ге-
рой - незатейливый и к тому же - "кривое отражение поэта". Он находит
десятки глаголов и эпитетов ("Глаголы", "Эпитеты" - называет он свои
стихи), чтобы десятки раз продемонстрировать, что значит - "жизнь пе-
рестала":

Старею.
Вернее, сказать, вечерею.
Hо как-то не звездно.
Старею.
Hадеюсь: успею, дозрею,
И чувствую - поздно.
Дурею.
Чешу под луной Лорелею,
Курирую Хлою.
Старею.
Жирею, сырею, серею,
Играю золою.

Он действительно всего себя может описать одними глаголами:

Hе богохульствую, не лгу...
Взлетаю, падаю, бегу
И опускаюсь, опускаюсь.

Или:

Баламутило, мучило, пучило,
Клокотало, корежило, жгло,
Остогрызло, обрыдло, наскучило
То, чем жил он, что так ему шло.

Лейкин фиксирует "барочную" дисгармонию мира на уровне самоопи-
сания - так самописец на футштоке автоматически фиксирует все малейшие
изменения уровня приливной волны.
"Ожесточения петля / Мешает горлу петь и плакать...", "Пить вино
и до утра стучать / О подушку тесной головою..." - все это, если хоти-
те, эмблематика, слова-сигналы, устоявшиеся в поэтике Лейкина формулы:
так обозначается малопривлекательность окружающей жизни, но разговор
не о ней, а о себе.