"В.А.Невежин. Стратегические замыслы Сталина накануне 22 июня 1941 года " - читать интересную книгу автора

однозначно дал понять, что Германия рассматривается в качестве
потенциального военного противника, и СССР следует переходить от мирной
политики "к военной политике наступательных действий", а пропаганда должна
перестроиться в наступательном духе. Сталинские выступления перед
выпускниками военных академий были полны положительных эпитетов в адрес
Красной армии, которая, по мнению вождя, завершила процесс организационной
перестройки, перевооружения и технического переоснащения новейшими
средствами борьбы. Выяснилось, наконец, что наибольшую ценность как источник
сталинские высказывания 5 мая 1941 г. приобретают, если рассматривать их в
тесной связи с пропагандистскими материалами ЦК ВКП (б), УПА ЦК ВКП (б) и
ГУППКА, относящимися к маю-июню 1941 г. [41].
Но именно "преемственной связи" между содержанием выступлений Сталина и
текстами проектов пропагандистских директив, готовившихся с ориентировкой на
них в ЦК ВКП (б) и ГУППКА в мае-июне 1941 г., и не желают видеть некоторые
авторы.
Между тем из этих документов явствует, как было воплощено указание
вождя о переходе "к военной политике наступательных действий". Их анализ
дает возможность понять, что накануне 22 июня 1941 г. в советской пропаганде
наметился поворот, и она начала перестраиваться под лозунгом "наступательной
войны". По нашему мнению, в пропагандистских советских документах
проводилась мысль о необходимости всесторонне готовиться к войне, в любой
обстановке действовать "наступательным образом" [42].
Эти выводы разделяют некоторые российские и зарубежные исследователи
[43]. Так Б. Бонвеч солидарен с нами в том, что "на основе явных изменений в
советской пропаганде после речи Сталина 5 мая 1941 г. нельзя сделать вывод,
будто Советский Союз определенно хотел напасть на Германию". "Из изменений в
пропаганде, - развивает свою мысль германский исследователь, - можно
действительно заключить Следующее: Сталин хотел подготовить страну и, прежде
всего армию к тому, что Советский Союз может перехватить у Германии военную
инициативу" [44].
По мнению О.В. Вишлева, развитие дискуссии вокруг речи вождя является
подтверждением того, что ее версия, пропагандируемая западными, прежде всего
германскими историками-"ревизионистами" (о прозвучавшем 5 мая из уст И.В.
Сталина призыве напасть на Германию), якобы получила поддержку "со стороны
ряда российских исследователей". Подобное утверждение выглядит как
своеобразное развитие выдвинутого Вишлевым же тезиса, согласно которому
отечественные авторы приступили к изучению названного вопроса исходя не из
выявленных новых документов, а руководствуясь некими "указаниями" (!) с
Запада, в том числе содержавшимися в публикации германского "ревизиониста"
И. Хоффмана [45].
Как считал В.П. Попов, сталинское высказывание о необходимости перехода
"от обороны к наступлению" свидетельствовало об одном: вплоть до
катастрофических для Красной армии поражений лета-осени 1941 г. вождь не
сомневался в правильности советской военной доктрины, в основу которой были
положены идея "ответного удара" и теория глубокой операции, "заслонившие"
вопросы обороны [46].
Наконец, в новом российском многотомнике по истории Великой
Отечественно войны можно прочитать: "В выступлении 5 мая 1941 г. в Кремле
перед выпускниками военных академий Сталин, по существу, призвал их не
верить официальной пропаганде (sic!), а готовиться к войне" [47].