"Кэтрин Нэвилл. Магический круг " - читать интересную книгу автора

перепадет? Смогу ли я с ходу бросить работу? Или оно в основном пойдет на
погашение налогов?
- Как ты сама понимаешь, Грейс имела в виду совсем другое, - сказал
Огастус, не прекращая возить ложкой в своем creme de volaille <Суп-пюре из
домашней птицы (фр.).>, пока я вылавливала каперсы из соуса, поданного к
шотландской лососине. Они катались по тарелке, активно ускользая от вилки. -
Мы с Грейс просто заботимся о твоих интересах, - продолжил он. - Я не знал
Сэма, вернее, знал его не слишком хорошо, но уверен, что он прекрасно
относился к тебе. В конце концов, вы ведь выросли практически как брат и
сестра. И, являясь единственным наследником Эрнеста, сам Сэм, должно быть,
стал очень... в общем, вполне финансово обеспеченным. Или у тебя есть
сомнения на сей счет?
Старший брат моего отца, покойный дядюшка Эрнест, занимавшийся добычей
разнообразных полезных ископаемых, был богат, как Мидас. До самой смерти он
только и делал, что приумножал свое состояние, поскольку не имел склонности
к расточительству. Сэм был его единственным ребенком.
Когда мои родители, Огастус и Джерси, развелись, я была еще совсем
крошкой. Много лет мать разъезжала со мной по всем мировым столицам. Ее
повсюду радушно принимали, так как до встречи с моим отцом она была
известной оперной певицей - именно тогда она и свела знакомство с Мелким
Фермером и почти со всеми прочими высокопоставленными особами. Мужские
представители семьи Бен всегда были падки на ярких женщин. Но как и мой
отец, с трудом уживались с ними.
Джерси выпивала много лет, ведь всем известно, что оперные певцы хлещут
шампанское, как воду. Впрочем, бутылка стала появляться в баре Джерси только
после того, как Огастус объявил о своей помолвке с Грейс - копией Джерси в
соответствующем возрасте и, естественно, лет на двадцать моложе ее. Тогда
Джерси улетела со мной в Айдахо, чтобы посоветоваться с вдовствующим
отшельником, дядей Эрнестом, о финансовых делах: мой отец вложил все ее
бывшие музыкальные доходы в свои предприятия, что также являлось родовой
чертой мужской половины семьи Бен. И к всеобщему удивлению, Джерси и Эрнест
полюбили друг друга.
И вот я, девчушка, воспитанная в Париже, подобно Элоизе, и
пристрастившаяся к печеночному паштету еще до того, как научилась
выговаривать по-французски pate de foie gras, вдруг попала в совершенно
неведомую мне обстановку, которую те-
перь - спустя почти двадцать лет - считаю своим родным домом.
В общем, казалось бы, странный вопрос отца был вполне естественным и
уместным. Моя мать, вышедшая замуж последовательно за двух братьев, на самом
деле не пила, пока был жив Эрнест. Однако, зная о ее склонности, Эрнест
оставил все деньги Сэму с условием позаботиться о ней и обо мне так, "как он
сочтет наилучшим". А теперь умер и Сэм. По всей вероятности, его смерть
сделала меня миллионершей.
Дядя Эрнест умер семь лет назад, когда я училась в университете, и с
тех пор никто из нас не видел Сэма. Он просто исчез. Мы с Джерси ежемесячно
получали наши чеки. Она свои пропивала, а у меня рос счет в банке. Между тем
я решилась на нечто радикальное, на что никогда не решалась женская половина
семьи Бен. Я поступила на службу.
И вот, когда я устроилась на работу в отдел ядерной безопасности
Айдахского центра, то вновь услышала Сэма. Он позвонил мне прямо в отдел,