"Любомир Николов. Гребешок для лесного духа" - читать интересную книгу автора

без чьей-либо помощи. Велин протянул ему одну пневмоампулу.
- Возьмите, на всякий случай. Я думаю, что сейчас вы в порядке. Идите к
себе в комнату и постарайтесь уснуть. Сестра Санчес, вы свободны. Я останусь
до конца дежурства.
Сестра Санчес попыталась было возразить, правда, скорее из
благоприличия, чем всерьез, но Велин настоял. Не было смысла оставлять ее
здесь в таком состоянии.
Оставшись один, он включил запись и снова прослушал все с начала до
конца. Все повторялось. Разница была лишь в том, что впервые это произошло
столь близко от базы.
Интересно, что теперь скажет Бронский? Но еще более интересно, что
ответит ему Велин? Что это очередной случай шока? Интересно, сколько всего
таких случаев? Велин вынул из письменного стола специальный дневник и
раскрыл его. Итак, тридцать два зарегистрированных случая. Случай с
Бэртоном - тридцать третий.
Поистине, это стоит увидеть своими глазами, подумалось Велину. Рассказы
пациентов ничего не давали. Для всех случаев характерным была поразительная
скудость впечатлений. Даже когда шок наступал днем. Люди смутно припоминали
нечто овальное, обросшее длинной серой шерстью. Некоторые добавляли, что
глаза у этого Нечто были большие и страшные. И все. Никто не мог объяснить,
почему они испытывали невообразимый ужас. Он обрушивался на пациентов не
сразу, как при обычных клинических случаях, а постепенно, с плавным
нарастанием степени страха, пока, наконец, не достигал такой силы, что никто
не выдерживал. Некоторые теряли сознание, другие успевали убежать... К
счастью, на базах работали преимущественно люди молодые. Даже страшно себе
представить, что могло бы произойти, если бы у кого-то из них оказалось
больное сердце. Итак, форма № 18... Согласно принятому решению после каждого
случая шока Велин заполнял эту форму. Документ означал, что планета должна
находиться под неусыпным контролем, а при необходимости, нужно объявить
эвакуацию. Но заполненные бланки попадали в Медицинский совет, которым
руководил Бронский, и этим все кончалось. Велин никого не осуждал за это.
Здесь работали добровольцы, которые знали, чем рискуют. Но шахты ни на
секунду не должны были прерывать работу. В них добывался самый ценный во
всей Галактике материал - лонговит.
- Черт бы побрал этот лонговит! - проворчал Велин. Не нужно быть
врачом, чтобы представить себе, что означал лонговит. Лонговитная терапия
могла бы вернуть молодость глубоким старикам, удвоить продолжительность
жизни, разгадать многие все еще неизлечимые болезни. Лонговит был
воплощением древней мечты о всеобщей панацее - универсальном лекарстве.
Плохо было лишь одно: три известных месторождения давали слишком мало для
десяти миллиардов жителей. Медленно тянулись часы дежурства. Наконец сестра
Ракоци сменила его, и Велин вернулся домой. Жени спала на большой кровати,
прижав кулачки к лицу. Велин разделся и осторожно пробрался под одеяло.
Усталый, он быстро заснул, ощущая благодатное тепло детского тельца.
Когда он проснулся, был уже день. В комнате никого не было, а из ванны
доносился шум воды.
- Жени! - позвал Велин.
- Жени отправилась к сестре Санчес спросить ее, почему она поставила
ошибочный диагноз, - отозвалась из ванны Сильвия.
Велин усмехнулся, но тут же лицо его приняло серьезное выражение. Этот