"Виктор Николаев. Живый в Помощи ("Записки афганца" #1) " - читать интересную книгу автора

оказался через дорогу за контрольно-пропускным постом. Пропуск на выход
никто и не спросил, так как два солдата и старший прапорщик, дежурный по
КПП, были всецело поглощены увлекательной сценой. Держа руки в карманах, они
давали дельные советы в среднеазиатскую жаркую темень. В дельных советах
нуждались два нетрезвых капитана-"афганца", которые деловито и тщательно
били узбека-таксиста, попытавшегося было стащить у них японский магнитофон.
Без просьб со стороны новых зрителей прапорщик обстоятельно обрисовал им
суть дела. Капитаны сняли такси. От радости они так перевозбудились
возвращением на Родину, что, сев в "Волгу", доверили погрузку своих вещей
таксисту. Тот половину вещей добросовестно погрузил в багажник, а вторую
половину - под багажник на асфальт, орудуя таким образом, видимо, не
впервые.
Оказывается, на пересылке подобное случается часто. Обычный местный
трюк: после отъезда машины из кустов выскакивают дружки таксиста и забирают
"лишнее". По дороге в аэропорт "шеф" угощает пассажиров спиртным, и те
разгружаются на конечном пункте, уже ничего не соображая. Пока пассажиры
приходят в себя, подсчитывают вещи, машины и след простыл. Тут надо сказать,
что две трети ташкентских такси частные, хотя разрисованы под госмашины.
Естественно, такие ухари подкупают и стражей порядка. Милиция (свои ребята
для своих) сочувственно утешает пострадавших чужаков. И только...
В данном случае афера вышла лишь наполовину. Двум капитанам
посочувствовал прапорщик, вовремя заметивший проделки водителя. В итоге
"водила" был нокаутирован и бережно положен в багажник, а его машина
лишилась бамперов, дверных ручек, фар, подфарников, всех стекол." В ней было
покалечено и порвано все, что только можно испортить. Прапорщик за
добросовестное исполнение служебных обязанностей был награжден куском
черного мумия и авторучкой "Паркер" китайского производства. А Виктор с
друзьями получили ценный урок, от которого всплыли в памяти мудрые слова
деда-героя:
- Кому война, внучек, а кому мать родна. Шальная забористая ругань
разбудила всех "пересыльных" в половине пятого утра. Она предстала в лице
вдребезги пьяного майора-танкиста. Он, все больше распаляясь, бушевал в
казарме. Слова его трудно было разобрать, но то, что майора крепко обидели
на таможне, стало понятно сразу. Без лишних церемоний он будил попавших под
руку спящих сослуживцев Виктора и предлагал им фронтовые сто граммов из
полупустой бутылки. Вторая - полная торчала из кармана заляпанного кителя.
- Вот, гады, меня решили обобрать! Да я в четвертый раз иду за
"ленточку"... Меня там мужики ждут, а эти... - все более взвинчивался майор.
После первого стакана все прояснилось. Тот батальон, где майор был
командиром; понес ощутимые потери. И он, возвращаясь из отпуска, решил
провезти вместо двух положенных по закону бутылок водки - целых шесть!
Таможня, естественно, ему "добро" не дала. Вернее, дала бы, но при минус
одной бутылке для сержанта-пограничника. Майора это взбеленило. На месте
осмотра он принял единственно правильное, как ему показалось, решение: в
знак протеста на глазах ошалевшего сержанта четыре бутылки водки майор
осилил прямо из горлышка, а две принес в первую попавшуюся на стремительно
пьянеющие глаза гостиницу. Вместе с гостиницей его взору попались и новички
из Закавказского Военного Округа. Закуска и сотоварищи ревнителю офицерской
справедливости нашлись мгновенно. Едва поднявшееся солнце сочувственно
заглядывало блестками в их мутноватые стаканы.