"Виктор Николаев. А помнишь, майор...("Записки афганца" #2) " - читать интересную книгу автора

собрались для неутешительного подведения итогов в комнате, где жили
ребята-МВДшники. Их командир, капитан Славка Кривошапка был настолько
легендарной личностью, что о нем ходили героические рассказы по всему
Закавказью. За два года он успел получить две контузии в Сумгаите, где
ненависть к армянам, ставшим костью в горле для азербайджанцев, дальше
глотки не пошла. Там Славка убедился, что самое скорое, что можно воспитать
в человеке, - это ненависть, а самое долгое - прощение друг друга. Его
забросили в этот самый русский город на юге страны, где произошедшую резню
невозможно было объяснить никакой правительственной фантазией. Он никак не
мог понять, как в городе, в котором был секретный центр МО, ракетная часть,
крупный сталелитейный завод, именуемый "почтовым ящиком", огромный
химический комбинат, пограничная часть, крепчайшие родоплеменные связи
коренных жителей, произошло подобное бедствие, без малейшей попытки
предотвратить или остановить его. Азербайджанское правительство объяснило
это так - не поделили местный базар. Глупое и примитивное объяснение. В
вечернем разговоре выяснилось, что Славка знал и Сатеник. Он в пиковый
момент сумгаитской поножовщины, страшного рева и визга баб, их ребятишек,
успел спрятать эту, потерявшую сознание армянку под водопроводным уличным
люком, а вместе с ней и еще троих. Тогда, за сутки до этих событий, Славкино
внимание, как начальника патруля, привлекли крестики, сделанные мелом на
лавочках, в киосках и квартирах, где жили армяне. Поступавшие к нему
сообщения "на ухо" от испуганных местных жителей еще более его насторожили.
Обращения по этому поводу в местную милицию заканчивались... приглашением на
чай. Все большее и большее накопление воинствующего азербайджанского
молодняка на вокзальной площади, в центре города, обкуренного, звереющего,
заставляло капитана лихорадочно принимать какие-то решения. За два часа до
времени "икс" в городе отключились все телефоны. Армяне, кто посмелее, часто
оглядываясь на улицах, стали забегать в близлежащие отделения милиции для
разъяснений. В ответ неизменно звучало: "Сидите дома! ...Ситуация под
контролем..."
Рев бандгрупп в городе раздался почти одномоментно - будто кто-то нажал
на звонок. Стартовый разгон на поражение армян и русских, начавшийся с
проспекта Мира, подкинул Славку с постели, где он задремал после дежурства.
Предсмертный крик, тотчас перешедший в хрип, сопровождал его, летящего через
два пролета лестничной клетки сразу на третий этаж, в наспех напяленной
спортивной форме. В мордобойно-поножовочной карусели в этой квартире живой
была только женщина, добиваемая пинками и стулом у окна. В коридоре булькал
телом на полу резко разгибающийся и сгибающийся хозяин. Движения его рук
были такими, будто он пытался вернуть срезанную голову на место. Женщину
добивал, войдя в раж, молоденький бандит, держа в руках, как биту, ее
двухлетнюю дочку. Из его рта текла пенная слюна. Славка этих двоих зверей
убил сразу, впечатав двумя руками голову в голову. Потерявшую сознание
армянку пер волоком в интуитивно безопасное место, на улицу. Оторвав
водосточную крышку люка во дворе одним пальцем, он почти отвесно сбросил
туда женщину ногами вниз. Город ревел. Горели машины, бились стекла
магазинов. Враз началось мародерство. Соседи резали соседей. Кровь пошла на
чужую кровь. От ее сладкого дурманного запаха на лицах у людей стала
проявляться нечеловеческая рожа... У старика-армянина с хохотом и визгом,
считая, отрывали ребра. Все до одного. Его застали в инвалидной машине при
подъезде к дому. Дед от страха сошел с ума и неловко, мучительно улыбался.