"Виктор Николаев. А помнишь, майор...("Записки афганца" #2) " - читать интересную книгу автора

любого офицера визитам из-за трепетного уважения к полководцу, у которого на
войне было твердое бескомпромиссное требование: если в роте менее пятидесяти
процентов русских солдат - роту в наступление не посылать.
Работавшая там немолодая, худенькая, необычайно интеллигентная армянка
Каринэ, неизбалованная заездами, от всей души поведала обо всем, что знала о
маршале, включая информацию о его родословной до шестого колена. Виктор
покинул тогда этот хлебосольный домик с полным желудком толмы, слегка пьяный
и уверенный, что хозяйка, как минимум,- правнучка маршала Баграмяна и доктор
исторических наук. С женской сердечностью она негромким голосом, с долгими
паузами, как бы не решаясь открыться, рассказала Виктору, что он служит на
очень непростом месте, почти святой земле:
- Здесь по сию пору лежит очень много твоих однополчан. Я имею право
так говорить.
Каринэ, замолчав, рассматривала блюдце.
- Сотни русских солдат утрамбованы здесь в братских могилах. Там до
сего дня лежат твои братья, ограбленные и изуродованные.
Это случилось с 9 по 12 января 1918 года на перегоне станций
Шамхор-Далляр Закавказской железной дороги.
Тогда до тысячи вооруженных закавказских татар, засевших в окопах по
обе стороны железной дороги, расстреляли находившихся в вагонах солдат. В те
дни под Шамхорским мостом было пять потерпевших крушение составов: три
воинских, один пассажирский и еще один, превратившийся в груду искореженного
металла. Кругом трупы солдат-красногвардейцев, некоторые из них обуглились.
Дальше, в ущелье речки, еще не одна сотня тел русских воинов. Все погибшие
были изуродованы до неузнаваемости. У моих стариков, которые видели все это,
волосы становились дыбом. Это был и есть до сих пор нераскрытый Шамхорский
"Бабий Яр".
Виктор молчал. Молчала Каринэ. Чай остыл.
- А... А можно я спрошу тебя...
И Виктора, едва начавшего рассказывать, женщина с ожесточением в голосе
перебила:
- Да! Правда! Было. Неподалеку от меня.
Сосед Каринэ, имевший богатый дом и трех жен, был фанатичным любителем
игры в нарды. Однажды в чайхане, где он просидел большую часть своей жизни,
им был проигран дом.
Он долго катался у ног старейшины своего клана, воя просил помощи и
прощения. Его простили. Откупом хохочущим партнерам была третья жена,
русская. Через два дня ее привезли ему обратно. Это была пугающая дурочка.
Кривляясь и похохатывая, она хватала мужчин за руки, подтаскивала к себе,
делая при этом своеобразные бесстыдные жесты. Другие его жены с
изменившимися, потемневшими лицами в полном отупении смотрели на мужа. День
спустя ту женщину больше уже никто и никогда не видел. А через несколько
месяцев мужа обнаружили в подвале. Он, прищелкивая зубами, с горящими
глазами, с клекотом выкрикивая "гы-гы-гы", сгребал и засовывал себе в штаны,
в рот и тут же выплевывал кучу денег. Некоторые туго перевязанные пачки
давно прокисли. Это была страшноватая, для того времени ничем и никем
необъяснимая метаморфоза. Много лет спустя Виктор понял, что каждый грех
обладает и внешностью, и запахом. Если он является к человеку в своем
истинном обличье, то увидевший его может враз сойти с ума, за деяния свои, а
если грех придет к совершившему мерзость в виде запаха, то он мгновенно