"Наталья Некрасова. Исповедь стража ("Черная Книга Арды" #2)" - читать интересную книгу автора

- Я понимаю, что вы пригласили меня сюда не для дружеской беседы, а
чтобы кое о чем у меня узнать. Должен заранее вас предупредить, что есть
вопросы, на которые я отвечать не стану. Ни при каких условиях. - Голос его
слегка дрогнул.
- Они касаются определенных людей?
- Вы верно поняли.
- Хорошо, - ответил я. Похоже, его это удивило. - Я не собираюсь вас
расспрашивать о людях. О ныне живущих людях. У меня есть кое-какие вопросы,
касающиеся этой книги - я показал на раскрытый фолиант, лежавший на столе,
от которого он просто не мог оторвать глаз. По его лицу я понял, что он
очень страдает оттого, что Книга может пропасть или быть уничтоженной. - У
меня есть вопросы касательно того, что написано в этой книге. Я не отвечу на
ваш невысказанный вопрос - зачем, вы сами понимаете, что здесь вопросы задаю
я. Привыкните к мысли, что достаточно долгое время мы с вами - только мы с
вами - будем много общаться и рассуждать. Представьте себе, что мы - два
философа. Надеюсь, такое времяпровождение вас устроит?
- Долго ли оно будет продолжаться? - Он испытующе глянул на меня.
- Достаточно долго, - сухо ответил я. Мне не хотелось бы давать ему
надежду. Этот человек, по-моему, не был достоин обмана. Я за время службы
научился более-менее разбираться в людях.
- А потом? - все так же резко спросил он.
- Не мне решать, что будет с вами. Но мое слово все же будет кое-что
значить. Так что вам прямая выгода быть откровенным со мной. Прошу понять -
я не знаю, по какой причине вы оказались здесь. Это не мое дело. Мое дело -
работа с документами. - Он смотрел на меня все более удивленно. - Ко мне
попала вот эта книга, и мне доверено ее изучить.
- Зачем?
- Я не задаюсь подобными вопросами, когда получаю приказ. И не стал бы
отвечать на ваш вопрос, даже если бы знал ответ. Но я уже успел заглянуть в
нее, и, признаюсь, меня одолело чрезвычайное любопытство. И я говорю с вами
не только потому, что мне приказали, а еще и просто как обычный человек.
Он смотрел на меня прищурившись - не то из-за солнца, не то пытался
разглядеть меня получше.
- Хорошо, - спокойно, даже почти легко после некоторого молчания сказал
он. - Пока я буду видеть, что из-за моих ответов никому ничто не грозит, я
буду говорить. Собственно, это мое призвание - говорить. - Он вдруг
улыбнулся. У него была на редкость хорошая улыбка - добрая, обезоруживающая.
Мне даже стало как-то неуютно оттого, что я допрашиваю его. - Так что я,
пожалуй, буду с вами разговаривать. Силой заставлять не придется.
- Помилуйте, откуда такие ужасные подозрения? Мы не в Хараде. Разве вас
плохо содержат?
- О нет, вполне хорошо.
- Ну, так чего ж вы выдумываете себе всякие ужасы? - Я помолчал,
перелистывая страницы. Потом резко спросил: - Ханаттанна айта?
- Йи, ганадаринна аме, - удивленно посмотрел на меня он. Говорил он
правильно, произношение было как у человека, который знает язык хорошо, но
говорит на нем крайне редко. Как я, например.
- Вот и хорошо, - сказал я. - Сейчас вас проводят в вашу камеру. А
завтра мы начнем наши почти дружеские беседы.
Завтра началось для него несколько раньше, чем принято у обычных людей.