"Фридрих Ницше. Человеческое, слишком человеческое" - читать интересную книгу автора

ложной, преувеличенной оценке себя самого и затем все-таки опирается на
чужой авторитет, т. е. он вводит в заблуждение и все же сам верит в него. -
Итак, нужно признаться, что тщеславные люди хотят нравиться не столько
другим, сколько самим себе, и что они заходят в этом так далеко, что даже
пренебрегают своими выгодами: ибо им часто важно сделать своих ближних
неблагосклонными, враждебными, завистливыми, т. е. настроить их на
невыгодный для себя лад, только чтобы иметь радость и наслаждение от самих
себя.
90
Граница человеколюбия. Всякий, кто объявляет, что кто-либо другой есть
глупец или дурной человек, сердится, если последнему удается показать, что
он на самом деле не таков.
91
Moralite larmoyante. Сколько удовольствия доставляет нравственность!
Подумайте только о том море приятных слез, которое уже текло при рассказах о
благородных, великодушных поступках! - Эта прелесть жизни исчезла бы, если
бы распространилась вера в полную безответственность.
92
Происхождение справедливости. Справедливость (правомерность) возникает
первоначально среди приблизительно одинаково могущественных, как это
правильно понял Фукидид; где нет точно различимого превосходства в силе и
борьба привела бы к бесплодному обоюдному вреду, там возникает мысль о
соглашении и об обсуждении взаимных притязаний: первоначальный характер
справедливости есть характер обмена. Каждый удовлетворяет другого тем, что
каждый получает то, что он больше ценит, чем другой. Каждому дают, что он
хочет иметь, как принадлежащее отныне ему, и получают взамен желаемое.
Справедливость есть, следовательно, воздаяние и обмен при условии
приблизительного равенства сил; так, первоначально месть принадлежит к
области справедливости, она есть обмен. Так же и благодарность. -
Справедливость естественно сводится к точке зрения рассудительного
самосохранения, т. е. к следующему эгоистическому соображению: "Зачем я буду
бесполезно вредить себе и при этом вс╕ же, быть может, не достигну своей
цели?" - Таково происхождение справедливости. Благодаря тому, что люди, в
силу своей интеллектуальной привычки, забыли первоначальную цель так
называемых справедливых, правомерных поступков, и особенно благодаря тому,
что в течение тысячелетий дети приучались восторгаться такими поступками и
подражать им, - возникла видимость, будто справедливый поступок не
эгоистичен. На этой видимости же покоится его высокая оценка, которая, сверх
того, как все оценки, ещ╕ продолжает беспрерывно расти; ибо вс╕ высоко
ценимое является предметом самоотверженного стремления, подражания,
распространения и раст╕т потому, что ценность затраченного усилия и усердия
присчитывается ещ╕ каждым отдельным человеком к ценности почитаемой вещи. -
Сколь мало нравственным выглядел бы мир без забывчивости! Поэт мог бы
сказать, что Бог поставил забвение как стража у порога храма человеческого
достоинства.
93
Право слабейшего. Когда кто-либо подчиняется более могущественному
противнику, выговаривая при этом условия (например, осажденный город), то
это основано на том, что в противном случае можно уничтожить себя, сжечь
город и тем причинить могущественному большой ущерб. Поэтому здесь возникает