"Фридрих Ницше. Человеческое, слишком человеческое" - читать интересную книгу автора

положения: "кого Бог любит, того Он и наказывает"), отчасти через
пробуждение наслаждения скорбью и вообще эмоцией (что образует исходную
точку трагического искусства). Чем более человек склонен перетолковывать
бедствие и приспособляться к нему, тем менее он способен усмотреть причины
бедствия и устранить их; временное смягчение боли и наркотизация, которыми
обыкновенно пользуются, например, при зубной боли, удовлетворят его и при
более серьезных страданиях. Чем более падает господство религий и всякого
рода наркотических искусств, тем основательнее люди обращают внимание на
действительное устранение бедствий; правда, это наносит ущерб сочинителям
трагедий: ибо материал для трагедии все сокращается, так как область
неумолимого и неотвратимого рока все больше сужается, - и еще вреднее это
для священнослужителей: ибо они доселе жили наркотизацией человеческих
бедствий.
109
Скорбь есть познание. Как хорошо было бы, если бы ложные утверждения
священнослужителей, будто существует Бог, который требует от нас добра, есть
страж и свидетель каждого поступка, каждого мгновения, каждой мысли, который
нас любит и через все несчастья ведет нас к лучшему, - если бы эти
утверждения можно было заменить истинами, которые были бы столь же целебны,
успокоительны и утешительны, как подобные заблуждения! Но таких истин не
существует философия может противопоставить здесь в лучшем случае опять-таки
метафизические видимости (т. е. в сущности тоже не истины). Но трагедия
состоит в том, что в эти догмы религии и метафизики нельзя верить, если
соблюдать в сердце и голове строгий метод истины; и с другой стороны,
благодаря развитию человечества мы стали столь нежными, раздражительными и
чувствительными к страданию, что нуждаемся в сильнейших средствах исцеления
и утешения; отсюда возникает опасность, что человек может истечь кровью от
познания истины. Это выражает Байрон в бессмертных стихах:
Sorrow is knowledge: they who know the most
Must mourn the deepest o'er the fatal truth,
The tree of knowledge is not that of life.
Против такой печали нет лучшего средства, как обратиться к
торжественному легкомыслию Горация, по крайней мере в самые тяжелые часы
душевного затмения, и вместе с ним сказать себе:
Quid aeternis minorem
consiliis animum fatigas?
Cur non sub alta vel platano vel hac pinu jacentes -
Но во всяком случае легкомыслие или меланхолия всякого рода лучше, чем
романтическая реакция и дезертирство - возврат к христианству в какой-либо
форме: ибо с ним, при современном состоянии знаний, абсолютно невозможно
согласиться, не запятнав навсегда своей интеллектуальной совести и не
пожертвовав ею перед лицом самого себя и других. Пусть эта скорбь
мучительна, но без скорби нельзя стать вождем и воспитателем человечества; и
горе тому, кто хотел бы стремиться к этому и уже не имел бы чистой совести.
110
Истина в религии. В эпоху Просвещения значение религии не было
справедливо оценено - в этом нет сомнения; но точно так же бесспорно, что в
последующей реакции на просветительские идеи человечество опять-таки
значительно уклонилось от справедливости, относясь к религиям с любовью,
даже с влюбленностью, и усматривая в них более глубокое, а иногда и