"Николай Никандров. Диктатор Петр (1.07.06]" - читать интересную книгу автора

не жалеем!
- Как зачем? А если ты потом поднимешь крик на весь дом: "Куда девался
соус, который оставался от обеда!"
- Я кричу, когда остатки выбрасывают в помойку, а не когда их съедают.
- Мы, кажется, ничего никогда не выбрасываем.
- Как же. Рассказывай.
- И вообще, Петя, я давно собиралась тебе сказать, что мы должны
обратить самое серьезное внимание на питание матери. Я никогда не прощу
себе, что мы допустили голодную смерть нашего отца. Это наша вина, это наш
грех! И теперь наш долг спасти хотя мать.
- К чему ты все это говоришь мне, Оля? - нетерпеливо спрашивал Петр.-
Разве я что-нибудь возражаю против этого?
- Петя,- умоляюще произносила сестра,- будем ежедневно покупать для
мамы по стакану молока!
- Но только для нее одной! - резко предупреждал брат, нахмурясь: -
Слышишь? Только для нее! Если увижу, что она раздает молоко, хотя по
капельке, детям или гостям, подниму страшный скандал и покупку молока
отменю! Поняла?
- Мама,- радостно объявляла в тот же день дочь матери.- Петя велел,
начиная с завтрашнего дня, покупать для тебя по стакану молока, для твоей
поправки. Но только для тебя одной! Смотри, никому не давай, ни детям, ни
гостям, а то Петя узнает, и произойдет скандал!
- Почему же это мне одной? - спрашивала старушка, и ее маленькое
старушечье лицо с крючковатым, загнутым вперед подбородком принимало
оборонительное выражение.- Одна я ни за что не буду пить молоко! Надо или
всем давать, или никому!
- Мама, ты же знаешь, что для всех у нас денег не хватит!
- Тогда с какой стати именно мне? Пусть лучше детям: они растут!
- Дети могут есть какую попало пищу, а тебя от плохой пищи мутит!
Дочь убеждала. Мать не уступала. В спор ввязывался Петр.
- Мама! - кричал он и, как всегда, криком и возмущенными жестами
маскировал свою безграничную любовь к матери: - Мама! Ты все еще продолжаешь
мыслить по-старому: все для других да для других! Надо же тебе когда-нибудь
и о себе позаботиться! Пойми же, наконец, что это старый режим!
- Ничего,- упрямо твердила старушка.- Пусть буду старорежимная. Лишь бы
не подлая.
На другой день покупали для старушки стакан молока.
- Этот стакан молока для мамы! - грозным тоном домашнего диктатора
предупреждал всех Петр, в особенности Васю и Нюню, заметив, какими волчьими
глазами они смотрели на молоко.- Пусть мама из упрямства даже не пьет его,
пусть оно стоит день, два, пусть прокиснет, но вы-то все-таки не
прикасайтесь к нему! Поняли?
Все слушались Петра, не трогали молока, но и старушка тоже не пила его,
убегая от него, расстроенная и испуганная, как от отравы. И молоко, простояв
два дня, прокисало.
- Мама! - кричал тогда Петр, почти плача от отчаянья.- Ты же умрешь!
- Вот и хорошо, что умру,- хваталась за эту мысль старушка.- Я уже
старая, теряю память, вот вчера в духовке вашу кашу сожгла, забыв про нее.
Для меня для самой лучше умереть, чем видеть такую жизнь. А вам без меня
все-таки будет легче: и хлеба и сахара вам будет больше оставаться...