"Николай Никандров. Рынок любви (1.07.06]" - читать интересную книгу автораотдохновение для глаза после дневных конторских трудов. А у этой волосы еще
интереснее, оранжевые, как кожура апельсина... И все это разнообразие, все это богатство мира, созданное Богом для человека, проходит мимо него и будет проходить, потому что он сидит, как старик, при крепленный с того злополучного дня к своей Вале. Что же такое, в конце концов, его Валя? Что в ней такое есть и чего в ней такого нет? "Самое большое удобство моей связи с Валей состоит в том, - припоминалось ему вдруг с радостью, - что я в любой момент, без объяснения причин, могу порвать с ней. Полная свобода отношений. Как найду другую, лучшую, так и порву с ней. Вот сейчас познакомлюсь с этой наивной мордашечкой, с этим утенком с книжками, что так уютно сидит напротив меня в трамвае, разговорюсь с ней, а вечером уже могу дать отставку Вале. Она у меня "на пока". А "на пока" она идеально хороша. Она так ценит меня, так крепко держится за меня, что в отношении безопасности для здоровья тут полная гарантия, а это пока что самое главное..." Но иногда покой Шурыгина ни с того ни с сего внезапно прорывался припадками странного беспричинного ужаса. Его вдруг охватывал безумный страх за себя, за свое здоровье, за свою жизнь. И где бы он в тот момент ни находился, днем ли, ночью ли, стремительно, как помешанный, мчался он оттуда прямо к Вале. - Идем сейчас к доктору! - Зачем? - Освидетельствоваться. - Кому? - Тебе. - Говорю, идем. - Но я уже легла спать. - Ничего, одевайся, пойдем. - Ни за что не пойду! - А-а, раз не хочешь идти, значит, больная, значит, зараженная, первое доказательство! - Тише ори. Дети услышат. Ненормальный. Погоди, я оденусь - и выйдем на улицу... Они выходили на улицу, и тут Валя отчитывала его как следует. - Ты иди, если тебе надо, а я не пойду! - решительно заявляла она в заключение. - Может быть, тебе это и надо, я ведь не знаю, где ты бываешь пять дней в неделю, а мне это не нужно, я здоровая, я от детей никуда не отхожу, можешь спросить у соседей. - Ты тише кричи, прохожие оборачиваются. - Ничего, пусть оборачиваются, раз ты такой! В конце концов Шурыгин несся на освидетельствование один. Он рассказывал доктору, что не так давно сошелся с одной очень порядочной, хотя и подозрительной женщиной, имеющей трех детей, старшая из которых учится... Он просил доктора хорошенько осмотреть его, нет ли на его теле каких-нибудь признаков страшного заболевания. Доктор осматривал бухгалтера, ничего не находил, улыбался, ласково и насмешливо успокаивал его, как отец ребенка, и говорил, качая головой: - А сколько таких ложнобольных в течение дня прибегает ко мне! Боятся, а грешат. Жениться надо, милостивый государь, жениться! |
|
|