"Николай Никандров. Любовь Ксении Дмитриевны " - читать интересную книгу автора

присутствием смогут ей порой доставлять такое громадное наслаждение. Больше
всего она любила наблюдать обеих девочек спящими в своих кроватках. Ярко
горело в комнате электричество, и у девочек были розовые сквозные личики,
доверчивые закрытые глазки, безмятежное дыхание. И Ксения Дмитриевна долго
не могла оторвать от них очарованных глаз, стояла над их кроватками,
смотрела, старалась проникнуть в великую тайну бытия, думала. Неужели и она
когда-то была такая? Неужели и она когда-то была способна так крепко, так
безмятежно спать, несмотря на яркий свет и громкий говор? Почему жизнь так
скоро ломает, коверкает природу людей?.. Неужели люди не могут продлить этот
период своей детскости? Неужели нельзя изменить человеческую жизнь к
лучшему?
Ксения Дмитриевна всей душой полюбила девочек, при вязалась к ним,
научилась великолепно ладить с ними.
И через два-три месяца по всей коммуне шоферов про шел слух, что у
шоферши Гаши живет женщина, которой без всякого страха каждая мать может
доверить своих детей. И многие матери-работницы, уходившие с утра на работу,
заносили на день своих ребят, с согласия Гаши, на попечение Ксении
Дмитриевны. Прошло еще два-три месяца, и в кухне Гашиной квартиры к
удовольствию всей коммуны образовалась настоящая "детская комната".
Иногда в "детскую комнату" прибегала какая-нибудь бездетная жительница
коммуны, с озабоченным лицом, с посудой для молока в руках.
- Ксения Дмитриевна, дайте, пожалуйста, мне какого-ни будь дитя на
минутку, которое полегче. Мне только до "Крестьянского союза" добежать, без
очереди молока взять. А то, если без дитя, очередь очень большая.
- Вот спасибо! - приносила она через несколько минут ребенка обратно,
очень довольного выпавшей на его долю про гулкой.
Матери по мере своих сил давали воспитательнице за ее труды помесячную
плату, и у Ксении Дмитриевны появились первые заработанные личным трудом
деньги...
Гораздо слабее она проявляла себя в качестве домашней хозяйки.
Особенно трудно ей было управляться со скоропортящимися продуктами,
привозимыми стариками Андрея и Гаши в Москву из деревни.
Старики, крестьяне-бедняки, стеснялись приезжать в Москву к своим детям
с пустыми руками, чтобы дети не подумали, что они желают на даровщинку
попользоваться их богатством, кровом, самоваром, харчами. И приезжали ли из
Рязанской губернии отец Андрея или мать Гаши, приезжали ли их шурины, зятья,
братья,"сестры, свояки или просто земляки, надеющиеся поступить в Москву на
фабрику работать, все они в виде подарка, чтобы Андрей и Гаша лучше их
принимали, привозили им что-нибудь из деревенского съестного. И в доме
иногда собиралось ведра два топленого рязанского молока, корзины две
треснутых и протекающих яиц, несколько пар битых кур, подернутых скользкой
плесенью, липнущая к рукам телятина...
Но больше всего Ксению Дмитриевну удручала почему-то свинина.
Чаще всего случалось так, что кто бы ни приезжал к ним в Москву из
Рязанской губернии, все непременно привозили свинину: тот - пуд, тот
полпуда... И Ксения Дмитриевна не знала, что с этой свининой делать. Она
подавала ее во всех видах и во всех случаях, и на завтрак, и на обед, и на
ужин, и с собой Андрею на работу, и совала уезжающим из Москвы на дорожку.
По воскресным дням на свободе все в доме старались есть свинину целый день,
пичкали ею детей, потчевали гостей. И ку да бы ни отправлялись в