"Николай Никандров. Любовь Ксении Дмитриевны " - читать интересную книгу автора

установленными признаками..."
У Ксении Дмитриевны упали руки на стол, из груди вы рвался стон
отчаяния.
- Ну вот видите, Гаша, с каким равнодушием, с каким холодом "ученого"
он разбирается во мне, в моем чувстве к нему! Я для него не больше чем для
натуралиста подобранная на земле дождевая улитка!
- Значит, не любит! - вывела заключение Гаша. - Значит, другую себе
нашел.
- Не может этого быть! - не верила Ксения Дмитриев на. - Я, как
женщина, всегда нравилась ему, никогда не отказы вала ни в каких ласках!
Пусть-ка найдет другую такую дуру!
- И уже нашел, - убежденно сказала Гаша, работая на машине.
Лицо Ксении Дмитриевны внезапно выразило испуг:
- Вы думаете, Гаша?
- Обязательно.
- Но он клянется мне, что другой у него до сих пор нет!
- Это ничего не значит. Мужчина может "клясться" в чем угодно.
Ксения Дмитриевна закрыла глаза.
- О! Это самое ужасное для меня, самое мучительное! Сидеть здесь и
знать, что вот сейчас там, в Харькове, другая заменяет ему меня!
Она раскрыла глаза, судорожно разжала пальцы рук, порылась в коробке с
письмами.
- Вот тут он где-то опровергает это... "...Категорически утверждаю, что
внутренняя драма моего разлада с тобой и вообще разочарования в семье
буржуазного типа созрела у меня сама собой, без давления извне какими бы то
ни было новыми "увлечениями". Теперь, после такого урока с тобой, "увлечься"
вновь мне очень трудно, почти невозможно. Так что твоя звериная ревность и
угрозы "приехать в Харьков, чтобы растерзать на месте нас обоих", тут по
меньшей мере неуместны и лишний раз подтверждают ту твою одержимость, о
которой я тебе писал в прошлый раз. Повторяю: у меня нет никого и живу я
один. Думаю, что вообще я не способен на любовь с женщиной, я способен на
кооперацию с женщиной...
...Что же касается того, дорогая, что ты в Москве сходишь с ума без
меня, то опять-таки, становясь на научную точку зрения, я вижу в этом одно
физиологическое. Будь, деточка, взрослой, постарайся поскорее найти себе
мужчину, который физически заменил бы тебе меня. Свет не клином сошелся на
мне. И ты не урод. При желании человека подходящего найдешь себе легко.
Попроси своих старых московских подруг с кем-нибудь познакомить тебя..."
- Учит! - отшвырнула от себя письмо Ксения Дмитриев на, и лицо ее
наполнилось негодованием. - Вы понимаете, в чем тут дело, Гаша?
- Еще бы, Ксения Дмитриевна, не понимать, - остановила Гаша на минутку
машину. - Об вас "заботится". Не может успокоиться, пока вы не сойдетесь с
другим. Все боится, что к нему в Харьков приедете.
- "...И, конечно, Ксюшечка, я всецело присоединяюсь к твоему сожалению
о том, что, находясь почти за тысячу верст от тебя, я не могу лично помочь
тебе в твоем чисто физическом томлении в этот трудный для тебя, так сказать,
переходный пе риод, пока ты перейдешь к другому мужчине..."
- Ну не подлец он после этого! - посмотрела Ксения Дмитриевна на Гашу,
оторвав от письма взгляд. - Как будто речь идет о моем переходе на другую
службу или о переезде на новую квартиру!