"Николай Никифоров. Право мечтать" - читать интересную книгу автора

- Слушай, а ты на себе не пробовал это испытывать? А то у меня сейчас
слёзы на глаза навернутся от умиления ...
- Пробовал. Получилось примерно то же, что у тебя, только гораздо хуже.
Оно слегка зашевелилось, что-то показалось - недолго, полминуты где-то - а
потом я почувствовал, что очень хочу спать. И спал двое суток.

Матвей Сергеевич Белоусов всю жизнь занимался странными вещами в этом
своем "ящике". Помню, как раз после вручения очередного "букера" он
спокойно подошёл ко мне и спросил, что я чувствую, когда пишу. Глядя в эти
серые глаза, на седую лопату бороды да на веселые морщинки, я соврал.
Сказал, что меня разрывают эмоции, что я не знаю, куда себя девать и что
"букер" - не моя цель, моя цель свободное творчество и я тут ни при чем.
Затем старик спросил меня, как я отношусь к ЕГО прозогенератору, и мне
пришлось честно ответить, что убить за такое мало.

Слизь, постепенно исчезавшая с белого кафеля лаборатории, была одной из
тех странных вещей. Равно как и генератор прозы.

- Я назвал его катализатором материи. Это вещество преобразует
мыслеобразы в реальность, - продолжал Белоусов.
- Слабовато, по-моему.
- Да нет, Василий, это у тебя мыслеобразы слабоваты. Hе спорю, ты
отлично владеешь словами, ты знаешь, на что купить читателя. Hо когда ты
работаешь над своими героями, ты всего лишь выстраиваешь модель у себя в
голове, и не вкладываешь в неё эмоций. Hи капли.
- И что дальше?
- Мой катализатор материи оживает, когда рядом эмоции. Они необходимы
ему в качестве источника питания, и чем эмоция сильнее, тем живее
получается объект.
Живее и устойчивее.

Сорок минут назад Белоусов растворил катализатор в воде. Когда дошло,
что сейчас мои фантазии оживут - причём так, как мне этого хочется - я был
готов ко всему.
Просто вспомнил старые добрые времена, когда не было ни
прозогенератора, ни сумасшедших заказов. Катализатор в ванночке закипел, и
серой волной пополз через край, тонкой пленкой покрывая пол, стены,
потолки и почему-то меня. Hа записи было видно, как из ниоткуда возникла
стойка, столики, сцена - антураж бара "Три кита", что выдумал когда-то в
одном из романов. Затем появились люди, зазвучал старый, давно забытый
мотив. Что самое странное - я сам стал меняться.
Волосы из прямых русых стали кудрявыми и рыжими, в руках каким-то
непонятным образом возникла электрогитара. Все это лежало на мне как слой
грима, и как только я забеспокоился, всё сразу же кончилось. Растеклось
вонючей слизью по комнате и по мне.

- Ты обыкновенный эгоист, Власов. Поэтому, когда ты пишешь, то в
качестве главного героя выводишь только себя. Меняется внешность,
поведение - но стержень остается тот же. Даже сейчас ты думал только о