"Нико Лаич. И снова гражданская война " - читать интересную книгу автора

Вечером Шиндмар подошёл на улице к Вольфовичу, собирающемуся
куда-то уезжать на своём автомобиле. - Комманданте (все к Вольфовичу
обращались именно так), я хотел бы поговорить с пленным лётчиком. Узнать,
так сказать, чем дышит наш противник. Вольфович не был предрасположен к
беседе: - Ничего не получится, Антонио. Этот "беляк" довольно-таки упёртый
тип. Но, я его разговорю. - Так мне можно с ним побеседовать? - проявлял
настойчивость Шиндмар. - Я пока ещё не закончил допрос. А мне нужно срочно
уехать. - Комманданте, да не выдам же я ему никаких тайн! - Ну, хорошо, -
уступил Вольфович. Увидев одного из своих сотрудников, он крикнул ему: -
вызови капитана Ососа. Через несколько минут, заместитель Вольфовича капитан
Осос, он же - старший лейтенант госбезопасности Зурабов, вышел на улицу. -
Гарсия, дай команду на пропуск колонеля Антонио во вторую камеру! - крикнул
ему Вольфович, и дождавшись подтверждения, скомандовал водителю: - Han ido!
(Поехали!) Шиндмар направился в тюрьму.


*****

Когда охранник подвёл его к двери камеры, он сильно разволновался
и с замиранием сердца вошёл внутрь. Пленный полулежал на голых нарах. Дверь
за Шиндмаром закрылась. - Ну, что братец: смотрю, ты в высокие чины
выбился?! - лицо белогвардейского полковника распухло от побоев, один глаз
полностью заплыл. - Здравствуй, Сергей! - выдавил из себя Шиндмар. -
Здорово, братец! - ответил пленник. Наступило молчание. Полковник Раевский с
интересом рассматривал своего собеседника. Шиндмар не знал как вести себя, и
поэтому начинал злиться. Белогвардеец отвернулся к стене и зашёлся в
приступе кашля. Выплюнув в грязную тряпку, заменявшей ему отобранный носовой
шелковый платок, сгусток крови, он повернулся к Шиндмару и сказал: - А ты,
Миша, стал очень похож на мать. Михель Шиндмар попытался сдержаться, но не
смог. Словно прорвало какую-то плотину, выстроенную им за эти годы внутри
себя. Он бросился к брату, порывисто обнял его и: заплакал. - Серёжа: я
искал тебя все эти годы: через подставных лиц, конечно: а фамилию нашу в
двадцать первом сменил: отцовский механик Платоша вместо своего умершего
сына оформил: сам отец из плена так и не вернулся: мать в двадцатом от тифа
умерла: я на Дальний Восток хотел: в Омске поймали: после детской колонии на
авиазаводе работал: о самолётах мечтал: я же всегда: как ты: пилотом хотел
стать: в лётной школе лучшим был: Раевский-старший, как в далёком детстве
гладил младшего брата по голове и приговаривал: - Ну, что ты, Мишутка: не
плачь: Успокаивая брата, словно, как и тридцать лет назад из-за сломанной
игрушки или разбитой коленки, он тихонечко запел: - "В лунном сиянии снег
серебрится, Вдоль по дороге троечка мчится. Динь-динь-динь, Динь-динь-динь,
Колокольчик звенит:" Миша Раевский, застыдившись проявления слабости,
отстранился, и отвернувшись, закурил, сердито вытирая слёзы. Сергей молчал.
Докурив папиросу, и что-то уже решив про себя, Михаил встал и сказал
брату: - Сергей, я спасу тебя. Сейчас ты наденешь мой плащ и фуражку и
выйдешь отсюда. Спустишься во двор: Старший брат хотел что-то сказать, но
Михаил остановил его: - Не перебивай! Спустишься во двор и сразу повернёшь
налево, пройдёшь вдоль гаража и склада, и выйдешь к забору. Перелезешь через
забор, а там апельсиновая роща - она тянется до самих гор. Я отдам тебе свой