"Нико Лаич. Мать (Советско-китайская война за остров Даманский) " - читать интересную книгу автора

Сына призвали на десятый день войны. Сперва Мать получала письма из
обычной воинской части с пятизначным номером, расквартированной в небольшом
городке Красноярского края. Месяц спустя на конверте солдатского письма
стоял новый обратный адрес - Москва-400 и номер полевой почты - Сын попал на
фронт.
Письма его были лаконичные и успокаивающие. Сын безбожно врал, что
служит поваром в отдельном банно-прачечном отряде. Мать, конечно, ему не
верила... к кулинарии у Сына не было никакой наклонности, зато были успехи в
спорте - особенно в самбо и пулевой стрельбе.
Вскоре первоначальные успехи советских войск сменились затяжными и
нерезультативными боями. Маршал, успевший получить своего Дважды Героя ещё
на Той Войне, был снят с должности (в народе шептались... мол, за то, что
берёг солдата).
Новый Главнокомандующий Направлением, в которое входили Сибирский,
Забайкальский и Дальневосточный фронты - моложавый Генерал, страстно
желавший стать Маршалом и Героем, начал новое наступление.
Письма от Сына перестали приходить. Мать почти перестала спать и есть.
Она и так боялась писем - боялась, хотя и ждала их. Когда-то она прочитала,
что фронтовые письма - это как свет далёкой звезды, бывает, что звезда давно
уже погасла, но их свет ещё доходит до человека. Читая письма Сына, она
всегда боялась - вдруг в тот момент, когда она читает письмо, её Сына уже
нет в живых.
Через месяц молчания пришло долгожданное письмо от Сына - необычно
длинное и написанное не его рукой, но его словами. В письме Сын с шутками и
прибаутками описывал свою службу, извиняясь за долгое молчание. По его
версии он был переведён на должность старшего повара в большой штаб; за
отличное исполнение обязанностей награждён медалью "За отвагу" и даже
представлен к ордену. В поварском искусстве он достиг такого мастерства, что
подумывает после войны податься в Москву - работать поваром в "Арагви" или
"Праге". Сейчас же он лежит в госпитале на излечении, потому что из-за
неисправности котла полевой кухни обварил себе руку паром, но ожог
несерьёзный и скоро заживёт. Мать плакала, перечитывая это письмо. Конечно,
она не поверила детскому вранью Сына, потому что хорошо знала его. Но она
приняла это вранье и Сын сам об этом догадывался, хотя и не показывал вида.
Однажды, подходя к своему дому, она увидела возле калитки двух
незнакомых мужчин, один из них был в форме. У Матери оборвалось сердце:
Неужели Это случилось?
Еле переставляя свои подгибающиеся ноги, она подошла к ним. Язык никак
не поворачивался задать страшный вопрос... Военный поспешил представиться:
- Подполковник Кемкин Алексей Леонидович, сотрудник областного военного
комиссариата:
Слова военного зазвучали медленнее, Матери показалось, что он еле-еле
шевелил губами, но слова его звучали очень громко, даже гулко, словно набат
большого колокола:
- Вы... Дракошина... Владислава... Тимофеевна?
Мать больше спросила, чем ответила утвердительно:
- Я?
Подполковник радостно закивал головой, причём движения его всё более и
более замедлялись. Откуда-то издалека доносился его громовой голос:
- Ваш... сын... сержант... Полянский... Александр... Тимофеевич: