"Элла Никольская. Русский десант на Майорку (криминальная мелодрама в трех повестях, #1) " - читать интересную книгу автора

- Ничего от меня не зависело. Он злой и жестокий, и прошлое у него
злое, темное. Человек с темным прошлым...
Грета долго ломала голову, зачем они ему понадобились - она сама и её
безответная мать... Когда-то в руках Барановского оказалась судьба Рудольфа
- старшего брата матери. Сестра пожертвовала собой - так это выглядело в
глазах жителей маленького поселка, где каждый на виду. А может, и не совсем
так: он ведь хорош собою был, этот чекист, присланный откуда-то издалека,
из "центра" разобраться в пустячном преступлении, совершенном подростками.
Местные власти перепугались, вообразив "заговор репрессированных", вот он и
прибыл на место. Может, не столь уж тяжела показалась жертва для
романтической немочки Гизелы: чекист высок, подтянут, с густым русым чубом
по тогдашней моде. В поселке молодых людей раз-два - и обчелся, да и те
придавлены жизнью, глядят угрюмо...
Словом, теперь уж не узнать, как это было, как они сговорились и на
чем поладили. Родившаяся беленькая девочка скорее походила на дитя любви,
чем на плод насилия. Разное говорили - и до юных ушей Гретхен доползали
сплетни, но спросить у матери она не решалась.
Впрочем, когда она приехала к родителям в Майск и стала жить с ними в
стандартной квартире на окраине, многое прояснилось. К тому времени чекист
был уволен из органов за какие-то неблаговидные деяния и обозлен на весь
белый свет, перебрался не своей волей из блистательного Ленинграда в
заштатный скучный Майск - подальше от старых знакомых, и пил по-черному. А
под рукой всегда оказывалась тихая Гизела - было над кем куражиться.
Вот такую картину застала пятнадцатилетняя Маргарита, покинувшая, вняв
материнским мольбам, уютный дом деда, в котором хозяйничала добрая, без
памяти её любившая Пака. Ее приезд, на котором настаивал отец, ничего не
улучшил. Дочь скандалила, ни в чем не уступая отцу, вмешивалась яростно,
когда он обижал мать, до потасовок доходило. Жертвой по-прежнему оставалась
Гизела. Она отстранилась от обоих, почти перестала разговаривать...
А вскоре выплыли и те самые неблаговидные деяния, что послужили
причиной отставки Барановского - он сам все выложил в деталях,
присовокупив, что еле ноги унес, спасибо одному приятелю, - устроил втихаря
обмен ленинградской комнаты на это вот - пьяный тяжелый взгляд обвел стены.
Поспешный тайный отъезд. Тот же друг позаботился, чтобы никто его,
Барановского не искал. Сыскать-то коллегам - раз плюнуть, профессионалы.
Только не стали искать - забыли как бы... Благодетель получил кольцо с
бриллиантом для супруги, золотой портсигар, да ещё мебель ему вся
досталась, а ей цены нет, павловская, только мало кто в этом разбирается,
супруга приятеля нос сморщила: старье...
Откуда эти вещицы, и мебель, и книги старинные, бесценные - их хоть
продать удалось одному знатоку... Да уж не по наследству, какое там у
Аркадия Барановского наследство? Чистый пролетарий, папа-сапожник сгинул в
пьяной драке, про мать и вовсе он ничего не знал. Приютил его партиец из
интеллигентных, из тех, кого позже стали величать "старыми большевиками",
чуть ли не политкаторжанин. И жена ему под стать: с седой мужской стрижкой,
в пенсне. Мальчишку, вшивого волчонка пригрели не из доброты, а ради идеи:
растили из него борца за мировую революцию, за всеобщее счастье. Обращались
сурово - приемная мать, поджав сухие губы, взглядом чаще всего изображала
брезгливость, приемный отец в его сторону вообще редко смотрел, проходили у
них дома какие-то партийные диспуты. Приемыш от попыток приобщить его к