"Элла Никольская. Русский десант на Майорку (криминальная мелодрама в трех повестях, #1) " - читать интересную книгу автора

всегда... Сходили они скорей всего за обычных спекулянтов: в столице
прикупят кой-чего, у себя в провинции продадут с наваром. Не зарываются,
глаз никому не мозолят - пусть себе гостят...
Намеченную жертву Барановский обрабатывал заранее, с помощью писем и
телефонных звонков. Вы такой-то? Выслушайте меня внимательно, не кладите
трубку, это бессмысленно, вам же хуже. Знаю о вас кое-что о-очень
интересное. Что именно, узнаете из заказного письма - на днях вам его
принесут. Там будет копия одного документа - своими глазами убедитесь, что
я располагаю сведениями, которые вам разглашать не с руки.
Иногда приходилось звонить дважды и трижды - клиенты попадались
туповатые, принимались угрожать, швыряли телефонную трубку. Барановский
терпеливо "дожимал", твердил свое: даю вам три дня, два, один... Передаю
документы в газету, копии - по нескольким адресам сразу...
Когда на звонок в дверь в строго условленное время спрашивали: кто? -
отвечали Гизела или Грета. В том и заключалось усовершенствование "системы"
- больше Барановский в одиночку на промысел не ходил. Роль спутницы была
непростой: подстраховать шантажиста, понаблюдать за хозяином квартиры и его
домочадцами - не двинулся ли кто звонить, не прячется ли где-то здесь
нежелательный свидетель... Однажды хозяйка будто невзначай спустила на
непрошеных гостей собаку. Огромный черный пес кинулся на оцепеневшую от
ужаса Гизелу, водрузил ей на плечи железные лапы и жарко дохнул в лицо, но
тут же лизнул её, продемонстрировав тем самым, что гостья ему мила ужасно,
и вслед ещё скулил и рвался за ней в дверь, когда посетители с добычей
поспешно покидали квартиру... Вообще, по словам главы семьи, присутствие
дам смягчает нравы: и правда, реже шли в ход угрозы и проклятия, хозяева
как-то легче расставались со своим имуществом. Словом, и тут чекист в
расчетах не ошибся, проявил точное понимание людей.
- Но зачем твоей матери это было нужно? - не выдержал я, - И - прости,
- как ты сама согласилась на такое?
- Но они-то кто? - запальчиво возразила рассказчица, а я её всегда
смиренницей считал, - Они сами негодяи, палачи. Ты разве не знаешь, что они
вытворяли? Они людей губили, а после обворовывали...
Да, Барановский кто угодно, только не дурак. Сумел убедить простые
души, будто они служат орудием возмездия.
- Но грабеж всегда преступление. Чужого брать нельзя - это же так
просто...
- Просто? А они? - Грета вся затряслась, - Значит, их не наказывать
вообще? Их же никто и пальцем тронуть не посмел. Так и жили себе...
В полутьме купе - мы оставили всего одну лампочку, остальные погасили,
чтобы Павлику лучше спалось - я едва различал лицо говорившей, и оно все
больше замыкалось, становилось чужим:
- Ну как ты не понимаешь? Мы что, убили разве кого-нибудь? А они
убивали. Мы отбирали то, что они сами украли...
Нет, глухо... Не время и не место читать мораль, после разберемся,
логика Барановского уязвима. Я спросил только:
- Мама твоя тоже так считала?
- Не считала, мы с ней даже спорили. Она боялась всего на свете.
Барановского боялась, и этих людей, к которым мы приходили, за меня боялась
очень - что нас все же поймают. А ещё она жалела этих подонков -
представляешь, жалела... Она святая, а Барановский её юродивой зовет...