"Элла Никольская. Требуется наследник" - читать интересную книгу автора

Бабетту.
Дом вообще обрастал жильцами. Только недавно маялись одиночеством
хозяин да старая кошка, а тут Марья Фоминична снует, родственники ее
наезжают, и собака кошку задирает, еще и вороненок влился в коллектив:
успела расторопная Лиза выхватить свалившегося с дерева птенца у Топси, чем
и спасла кошачью жизнь. Пробудился в старушке дремавший охотничий инстинкт,
подпрыгнула и придавила бьющегося птенчика когтистой лапой. Тот,
естественно, заголосил что есть мочи, родители с друзьями тучей опустились
на злосчастную охотницу - тут спасительница и явилась, одной рукой ухватила
под живот испуганную кошку, другой - обеспамятевшего птенца. Вороны долго
еще галдели над садом, обсуждая, как вернуть упавшего в гнездо, так ничего
и не придумали, разлетелись. Слегка помятый вороненок был отнесен на
веранду, накормлен, наречен Варей и помещен в отгороженный сеткой угол.
Топси этот угол стороной обходила, а Павел невзлюбил новичка за суетливость
и нахальство - подойдешь, а он уже клюв разинул, есть, мол, подавай. И
вечно вокруг него скандал: вороны толпой навещают пленника и что-то
наперебой ему втолковывают.
Но однажды Варя исчезла. В сетке обнаружилась дыра. Марья Фоминична
понапрасну обегала всю улицу и соседские дворы - нет Варвары. Может,
сородичи увели - но ведь она и летать-то еще не умеет... Весь день искали.
Поутру Павел торопился на электричку, и вдруг, растопырив на бегу
крылья, как курица, из-под уличного куста в двух кварталах от дома кинулась
навстречу ему ворона. Подпрыгнула аж до груди, вцепилась, хрипло заорала,
закатывая глаза. Паша без труда перевел:
- Ой, я заблудилась! Ой, я потерялась! Отнеси меня домой немедленно,
голодную-холодную...
Чертыхнувшись - на работу опаздывал, он бегом выполнил просьбу-приказ,
вручил беглянку обомлевшей от радости Марье Фоминичне. Всю дорогу потом
растроганно удивлялся про себя: надо же, узнала меня, а сколько народу на
улице в этот час! И с того дня проникся к птице дружескими чувствами.
Так и жили - почти идиллически. Нежаркий июнь располагал к покою, к
приятным размышлениям о том, какой вид приобретут со временем неказистые
комнаты и запущенный соседский участок: деньги нужны, да руки, и получится
симпатичная дачка... Ничто не предвещало беды, и про странных гостей с
ветхой картой забыли, шкатулка с письмом - единственный ощутимый результат
их визита - пылилась на книжной полке, бриллиантовый дым померк и напоминал
о себе изредка только тем, что Марья Фоминична нет-нет да и заглянет сквозь
щелочку в заборе в бывший свой сад: а не роет ли чего соседка? Но та, по
своему обыкновению, валялась целыми днями в гамаке, читала - у нее и
лопаты-то нету, чтобы рыть, за пучком укропа или редиски на рынок бегает.
Но однажды Марья Фоминична услышала за забором грубые мужские голоса и
со своего наблюдательного пункта обнаружила, что там полным-полно милиции.
Сразу же и к ней постучались, за калиткой оказался знакомый участковый
Петя, с Лизанькой в одном классе учился. И разъяснил, почему переполох: в
бывшем ее доме не больше, не меньше, как труп обнаружен.

- Ты поспокойней, мам, поспокойней, - Лиза, срочно вызванная из своего
турбюро телефонным звонком, держала Марью Фоминичну за плечи и время от
времени встряхивала. Тут же примостилась на диванчике оцепеневшая соседка.
Сейчас она казалась совсем уже старухой: посеревшая, с жидкими волосами,