"Элла Никольская. Требуется наследник" - читать интересную книгу автора

- Собственный дом под Парижем? Наверно, денег немалых стоит, -
предположил Юрий Анатольевич, - Что же все-таки с этим кладом? Думаете,
господин Калкин - или как его там? - еще объявится?
- Если объявится, вы уж за ним присмотрите, Юрий Анатольевич. -
Сомнительная личность.
После этих невнятных слов гость вежливо распрощался и поспешил на
электричку, так и не разрешив недоумения хозяина относительно последних
событий.

Семейные отношения завивались в клубок. Марья Фоминична в качестве
тещи до сих пор Павла вполне устраивала: живет себе за городом, в
симпатичном дачном поселке, ни во что не лезет, пирожки вкусные печет.
Съездить к ней раз-другой в месяц даже приятно. Лиза исполняет дочерний
долг и заодно оба они с Павлом отдыхают, что называется, у тещи на блинах.
Она и с отцом Павла пока не познакомилась - вроде ни к чему, сами- то
молодые со свадьбой не спешат.
Но в нынешнее лето отлаженная схема дала сбой. Пришлось в Малаховку
ездить на каждый уик-энд, а то и посреди недели. Обмен с соседкой
состоялся-таки, Марье Фоминичне требовалась то помощь при переезде, то
консультация, то просто присутствие дочери: Лиза фигурировала во всех
бумагах, а их было великое множество, даром что домишко убог и слова
доброго не стоит. Павел даже форму надевал, когда сопровождал Лизу по
инстанциям, чтобы одним своим милицейским видом пресекать вымогательство
местных чинуш. И все равно переехала Марья Фоминична в старый дом, до конца
обмен не оформив. Соседка торопила, да и сама не прочь.
Приходилось, к сожалению, общаться со Станишевским, а Павел этого
"интеллигента чеховского толка" недолюбливал с того времени, как
расследовал убийство его супруги, Лиза же своего бывшего начальника просто
терпеть не могла. Но тут дело касалось ее матери, дочь, вообще-то
неласковая, по-женски сочувствовала незадачливой простушке-медсестричке,
которая до сих пор сражалась с жизнью в одиночку, а тут вдруг засветила ей
уютная старость вдвоем. Юрий Анатольевич спутник жизни, ничего не
скажешь, - превосходный: обходителен, не жаден и высоко ценит ее
хозяйственные дарования.
Так и катилось лето: в хлопотах, в разъездах туда-сюда. Павел, истый
горожанин, природу не жаловал, предпочитая прозаический асфальт
умилительным тропинкам. Но однажды, в силу необходимости, переночевал на
даче - вернее, промучился ночь, проклиная комаров, окрестных собак,
начинавших гавкать хором, едва ему удавалось задремать, проходящие
электрички - перестук колес и далекие гудки раздражали гораздо сильнее, чем
привычный уличный шум в центре Москвы. Поднялся в половине пятого, все
равно не спится, вышел в сад - и обмер: сквозь густую листву проталкивались
солнечные лучи, стояли косо, упирались в траву под углом, казалось, их
потрогать можно. И все кругом такое сырое, свежее, зеленое... Надо же,
почти тридцатник прожил, а рассвета не видел.
С этого утра, втайне даже от себя Павел полюбил сад. Вдруг заметил
деревья, кусты, цветы - и все это понравилось. А тут еще щенок кудлатый
откуда-то взялся, поскулил под калиткой и Марья Фоминична впустила,
покормила, утешила - он и остался. Павел сам имя придумал - Бобби (ну, не
Бобик же), но при ближайшем рассмотрении пришлось переименовать приемыша в