"Андрей Николаев. Интерпресскон: частица жизни." - читать интересную книгу автора

мецкий как-то сказали, что они тогда тоже пили пиво с тем же
Гаррисоном, я ответил: возможно. Но прославился этим -- Си-
ницын! А профессора уважаемый Андрей получил за выведенную
формулу: "Промежуток времени между принятием энной рюмки
водки и эн плюс первой, где эн стремится к бесконечности,
стремится к нулю.")
Утром я направился на станцию -- встретить супругу. От
нечего делать мне составил компанию вставший спозаранок
Алексей Свиридов. Он впервые в жизни на коне (почти неве-
роятно). Да, тот самый Свиридов, что столь ехидно отозвался
в своем "Фэн Гиль Доне" по поводу моих слов в антирекламном
буклете о "симпатичных, безукоризненно вежливых молодых лю-
дях из группы здоровья". Я не придал его ехидству значения,
списывая Лешин сарказм ("молодые люди качают бицепсы") на
отсутствие опыта поездок на конференцию. "Приезжай, -- пола-
гал я, -- и скажешь еще, что эту группу следовало сделать
еще более многочисленной!" По счастью, ошиблись оба: всего
четыре молодых парня сделали, казалось бы невозможное. Кон
прошел здорово не без их участия. Все носили бэджи от --
Стругацкого и Сидоровича до гордого Коломийца. И ни одного
эксцесса за весь кон! Татьяна Приданникова несколько раз
восхищенно рассказывала такую историю: сидели в номере Нико-
лаенко, еще трезвые (середина первого дня) и общались. Федо-
ров зашел в туалет, а ручка вывалилась. Он зовет на помощь
-- дверь не открыть. Тут Олексенко случился. Его как специа-
листа просят помочь. Шурик слегка ножичком язычок поддел и
бахнул по двери. Федоров освобожден! Но в номер тут же вва-
ливаются двое ребят: что случилось, кого бьют. Немая сцена.
Короче: Свиридов доволен, что выбрался на кон и признает
свои ошибки. Хотя наверняка в "Фэн Гиль Доне" что-нибудь яз-
вительное про "Сидоркон" напишет -- специфика издания.
Мимо проходит Васильев в утренних поисках пива.
Встречаю, наконец, Татьяну. Из той же электрички выходят
Кирилл Плешков и Борис Александрович Миловидов, прославлен-
ный своими пьяными подвигами. В том году мы его не приглаша-
ли. Я позвонил тогда и сказал: Боря, три слова "Я не пью" и
ты почетный гость. Он отказался. Его привез Ефанов. Мы пре-
дупреждали, просили, уговаривали, запрещали Ефанову делать
это. Он не послушался. Результат самый плачевный. И я вновь
в этом году, чтобы очистить собственную совесть, позвонил
Миловидову с тем же предложением. И, вопреки всем моим ожи-
даниям, он заявил: "Я не пью!" Пришлось его пригласить. Но
не на весь срок, а с условием -- приезжаешь на день вруче-
ния, и если действительно не глоточка спиртного -- на сле-
дующий будешь почетным гостем. Но сейчас, видя Миловидова,
немного нервничаю: слабо верится, что он сдержит слово, а
пьяный Миловидов -- зрелище не для слабонервных. Сурово воп-
рошаю: "Боря, ты помнишь, что обещал?" -- "Конечно, -- отве-
чает Борис Александрович. -- Специально аж с третьего мая ни
ста грамм". Приходится поверить.