"Б.Николаевский. История одного предателя" - читать интересную книгу автора

общепартийной работы, а порою и убеждая выехать для большей безопасности
заграницу. Ближе всего к работе Боевой Организации в то время стояли П. П.
Крафт и M. M. Мельников. Доверенным лицом заграницей был M. Р. Гоц.
В полном соответствии с этой организационной слабостью Боевой
Организации, все ее выступления носили характер "коротких ударов". Никакой
сложной подготовки не велось. Террорист действовал револьвером. В покушении
очень многое зависело от импровизации, - блестящий талант которой был присущ
Гершуни в полной мере. Зубатов впоследствии совершенно правильно говорил о
нем, что он был "художником в деле террора" и часто действовал без
предварительно разработанного плана, "по вдохновению".
Такова была действительная роль Гершуни в Боевой Организации, - и о ней
Азеф, конечно, был превосходно осведомлен. Но Департаменту он изобразил дело
в совершенно ином виде, выдав Мельникова и Крафта за наиболее опасных
террористов, а Гершуни за их помощника. Соответственно с этим основное
внимание Департамента было сконцентрировано на выяснении личностей и поимке
именно Мельникова и Крафта.
Получив разрешение Департамента подойти к центру Боевой Организации,
Азеф уговорил Гершуни устроить совещание лиц, наиболее близко прикосновенных
к работе последней, - это было первое и единственное совещание этого рода,
состоявшееся до ареста Гершуни. Собралось оно в Киеве, в октябре 1902 года.
Участие в нем приняли Крафт, Мельников, Азеф и подъехавший с некоторым
запозданием Гершуни. Никто из них мемуаров об этом совещании не оставил и
никаких подробностей о нем мы поэтому не знаем. Известно лишь, что на нем
обсуждался план покушения на Плеве: два всадника-офицера, - Григорьев (тот
самый, который должен был совершить покушение на Победоносцева во время
похорон Сипягина) и его товарищ Надаров, - должны были напасть на карету
министра; один должен был убить лошадей и тем самым остановить карету;
другой брал на себя министра. Само собой разумеется, осуществления этот план
не получил: предупрежденный Азефом, Департамент взял означенных офицеров под
бдительное наблюдение.
На киевское совещание Азеф, конечно, поехал не один: его сопровождало
несколько опытнейших филеров, которым Азеф и "показал" всех участников
совещания. Арестов в Киеве никаких произведено не было, но за Мельниковым и
Крафтом началось особо тщательное наблюдение и в течении ближайших месяцев
они были арестованы. Наблюдение за Гершуни было менее тщательным, аресту его
не придавали столь большого значения, - и ему удалось вскоре ускользнуть от
следовавших за ним филеров.
Кроме поездки в Киев на совещание, Азеф зимою 1902-03 г. г. совершил
ряд других поездок по России, - в Москву, Харьков, Саратов и т. д., всюду
приезжая в сопровождении филеров. Результатом его визитов повсюду бывали
аресты. Основной же его базой в этот период был Петербург. Здесь Азеф был
представителем "общепартийного центра" и в качестве такового ставил
перевозку литературы через Финляндию, сносился с писателями народнического
направления, которые доставляли материал для "Революционной России", - с
Пешехоновым, Мякотиным, Клеменсом, Иванчиным-Писаревым и др.; собирал данные
об образе жизни Плеве и т. д. На его же плечах лежала и вся местная
работа, - Пешехонов свидетельствует, что Петербургский комитет
социалистов-революционеров тогда вообще состоял из одного только Азефа. В
силу этого последнему пришлось заниматься такой мелкой работой, как сношения
с молодыми студентами-пропагандистами, желавшими вести пропаганду с.-р. идей